— Ай! — вскрикиваю от резкой боли. Поворачиваюсь, чтобы посмотреть, во что врезалась и проклинаю архитектора, который зачем-то арки здесь сделал. Из-за него в проём не вписалась и головой больно ударилась.
Ладно, голова у меня, и правда, чугунная. Поэтому пройдёт через недельку две, если новую травму не получу.
— Осторожнее! — кидает Громов, когда я, обойдя арку, продолжаю свой путь и… — Да, да, именно там и осторожнее, — произносит и подходит ко мне, сидящей в ведре с водой.
— Опять эти дети носятся, — бурчит уборщица из класса, но, увидев меня, а затем одного из владельцев академии, делает вид, что ничего не видит. Продолжает дальше пол мыть.
— Чёрт! — проклинаю всё, глядя на Егора. Поняв, что сама не вылезу, заговариваю со смотрящим на меня с нежностью мужчиной. — Помоги, а? — тяну руку. — Пожалуйста!
— Так и быть, спасу твою аппетитную попку в моих любимых трусишках, — соглашается и дотрагивается до моей руки, пуская по телу давно забытые импульсы. — Но у меня есть условие! Я помогаю, ты идёшь со мной на ужин!
Ага, размечтался!
— Ладно. Так и быть, — говорю, собравшись его обмануть. Пусть поможет, а ужинает сам, потому что я не приду. У меня сын дома, и вечером я с ним сижу, а не по всяким ресторанам хожу.
— Отлично, — кивает он и помогает встать. А затем он решает меня отряхнуть от воды и начинает именно с пятой точки.
О господи! Он не изменился за эти четыре года! Вечно руки к ягодицам тянет под любым предлогом.
Дождавшись Милену на парковке академии, позволяю подруге довезти меня до ближайшей станции электрички. На ней я поеду к родителям и заберу Тимура от них.
Папа уже три дня как вновь работает в больнице, а мама ещё в Питере перешла на дистанционную работу и теперь занимается со школьниками и студентами биологией и химией по интернету. Поэтому сейчас она помогает мне с сыном. Пристроила его в частный сад сегодня официально, и с завтрашнего дня Тим вернётся к деткам, а я спокойно буду ходить на работу.
— Фух! — опускаюсь на кухонный уголок, наигравшись с сыном вдоволь и усадив его смотреть мультики. — Умотал он меня! Как юла. Круть туда, круть обратно! Ужас! Я за день и забыла, какой он…
— Меня тоже умотал, — хмыкает мама, закинув зелень в суп. — Весь день, как неугомонная лиса по площадке носился. В саду воспитательницы умилялись, а я про себя думала: это вы его один день видите. Пару дней и вешаться будете.
— И сколько новых дам в нашей копилке? — ухмыляюсь, вспоминая, с какой скоростью девочки, а тем более их мамочки, влюбляются в Тимура, который своей харизмой и шармом пошёл в папочку. Такой же жук улыбчивый. Проникает под кожу и привораживает.
— Три мамы и четыре девочки. Две близняшки, притом, — отчитывается родительница улыбаясь. — Он всё хотел их к нам домой притащить, но я запретила. За что получила его грозное: «Всё, я обиделся! Я ухожу от тебя! Я больше не буду с тобой играть!»
— О-о-о, близняшек он любит! — вздыхаю, понимая, откуда у него эта тяга. Весь, блин, в Егора. А это, вообще-то, я его вынашивала и ночи с ним не спала. Хоть бы каплю на меня похож был.
— Ты мне зубы не заговаривай, Сара, — прищуривается мама, сев поближе ко мне. — Рассказывай, видела ли своего Егора?
— Видела, — закатываю глаза. — И лучше бы мои глаза его не видели!
— Всё ещё любишь? — догадывается со вздохом.
— Всё ещё ненавижу. До такой степени, что хочется уткнуться в подушку и плакать, — поправляю её с кривой ухмылкой.
