— Блин! — чертыхается она ещё. — Ну что такое сегодня со мной?
— Сегодня? — с сомнением переспрашиваю. — По-моему, неприятность — это твоё второе имя, Сара. Пошли! При переломе нельзя долго тянуть. Там бывают последствия. Не мне тебе объяснять! Это у тебя папа врач.
— Хорошо, — кивает и в одну секунду оказывается в салоне.
Благо это небольшое происшествие её успокаивает. Она больше не плачется о том, что её отчислят. Наоборот, всю дорогу разговаривает с мужчиной и спрашивает его о том, что у него болит, как болит и не усиливается ли. Наконец-то передо мной дочь врача, а не «тридцать три несчастья и тележка вдогонку».
Не было бы счастья, да несчастье помогло.
До больницы, в которой работает отец Сары, доезжаем быстро. Там звоним дяде Диме и просим принять нас вне очереди. Коротко описываем произошедшее около магазина, но заменяем главное лицо с подруги на моё.
Дмитрий Александрович, забрав пострадавшего, уходит осматривать его, а мы с Сарой остаёмся в ожидании диагноза. Всё это время подруга молчит и смотрит на телефон, ожидая, что позвонят с деканата и сообщат об отчислении. Или из полиции. Но мне врёт, говоря, что просто время засекает.
— Девочки, — наконец отец Сары появляется в приёмном покое и подходит ко мне. — В общем, вывих запястья у него. Не страшно. Уже занимаются этим. А вот бедро бедовое.
— Что там? — сразу же спрашиваю, нахмурившись и готовясь к худшему.
— У него там… — поджимает губы, пытаясь для нас всё на русский и понятный простым смертным язык перевести. — У него протез тазобедренного сустава. И что-то мне не нравится то, что снимки показывают. Вроде бы и на месте всё, но что-то… Не знаю я. Надо это дело смотреть глубже.
— Ну так посмотрите, — не понимаю, о чём он.
— Чтобы смотреть, надо, чтобы он у нас лежал, — понижает голос и отводит нас в сторону. — А я сделать этого никак не могу. Ещё на сутки я его здесь смогу задержать и договориться с начальством, но этого времени будет мало. Платное лечение он не потянет, а на бесплатное у нас очередь. И у этого мужчины нет страховки и паспорта. Можно, конечно, пойти в государственную больницу, но никто его не примет без документов.
— А от удара у него с протезом такое могло произойти? Мог протез от этого повредиться?
— Думаю, удар тут ни при чём, — задумчиво начинает. — Просто усилил эффект. От ДТП у него только вывих, по сути.
Можно, конечно, так и оставить человека. Последствия аварии мы минимизировали, но, чёрт возьми! Совесть не позволяет. Не такому меня папа и Зинаида учили.
— Осмотрите его, Дмитрий Александрович, — решительно прошу. — Я всё оплачу. И дополнительно отблагодарю, если медсёстры его помоют, подстригут и приведут в порядок. Мы с Сарой сейчас пойдём, во что ему переодеться, купим, чтобы он ничем не отличался от ваших пациентов.
— Ты решила ему помочь? — удивлённо задаёт вопрос Сара.
— Ну да, — пожимаю плечами. — Он такой же человек, как и мы. Просто невезучий, как ты. Оттого, что я немного потрачу папиных денег на благое дело, с нас не убудет. Наоборот, плюсик в карму, и я сама буду довольна собой.
— То есть я зачисляю его? — уточняет Дмитрий Александрович. — Я ещё скидку свою медицинскую проведу, и сумма выйдет не очень большой. Вести буду его сам и… кое-где да сэкономим.
— Зачисляйте, — достаю свой паспорт и отдаю его ему. — Мы потом к вам в кабинет поднимемся, дядь Дима. Вещи купим и придём.
