– Я никуда не поеду, у меня вон мужик без памяти.
– Девушка, если потребуется госпитализация мужу, то мы ему вызовем второй экипаж. С ним разберутся и помогут, может быть шок, а может быть удар головой сказался. Временная амнезия, так бывает, подумайте о себе и о ребёнке. Нужно срочно просветить плод на УЗИ, вдруг есть внутренние повреждения и необходима срочная медицинская помощь. Здесь на месте мы можем лишь анальгетик или спазмолитик вколоть. Вы хотите потерять ребёнка?
– Нет.
Машенька расплакалась. Что же сделать, чтобы не разозлился Андрей?
– Можно я с мужем поговорю?
– Сейчас мы его позовём, а вы ложитесь, хватит, находились уже.
В салон медицинской Газели влез бородатый муж.
– Ну, что там? Всё в порядке?
– Котик мой, меня в больницу увозят, можно я поеду на УЗИ? Говорят, маленькому Андрюшеньке может понадобиться врачебная помощь, могу потерять ребёнка…
Мария сложила руки в мольбе, сдвинула светлые бровки, округлила почерневшие от ужаса и страха глаза.
– Сколько это стоит?
– Молодой человек, если у вас российское гражданство, то медицина для вас бесплатная.
– Езжай! Везите уже!
Девушка протянула руки, ожидая, что любимый обнимет и поцелует на прощание. Но тот резко поднялся с крохотного неудобного сиденья, развернулся и вышел на мороз, с силой захлопнув за собой закатывающуюся дверь.
Барышня расплакалась, рыдала так, будто все вокруг умерли, будто захлопнулась дверь в светлое будущее, будто само будущее перед её носом закрыло дверь.
И тут вдруг судорогой свело живот, а следом и ноги, и сильно-сильно заболела голова, словно лопалась.
– А-а-а! – Схватилась за копну кудрявых волос
– А-а-а, у меня голова болит! У-у-у-у и живот, ой, и ноги! Что это такое? Почему?
– Так, поехали, Ваня, поторопись в Роддом.
– в Роддом? Я что рожаю?
– Сейчас мы еще посмотрим, кто рожает!
– Какой у вас срок?
– 28 недель, мне только через месяц в декрет.
– Там есть отделение для таких, как вы. Ляжете на сохранение, посмотрят и всё наладят. Всё будет хорошо.
Скорая летела, включив проблесковые маячки, сигнальную сирену и жёстко тряслась на кочках. Беременная перевернулась на левый бок и плакала от боли, от сожаления, от ужаса, что сейчас случится что-то страшное. И от мысли, что Андрей всё-таки злится.
Андрей же так и остался на дороге. Доктор со скорой перебинтовал голову. Оказалось, действительно в одном месте, недалеко от затылка, кожа лопнула от удара, кровью испачкала шапку и часть волос. Ни одной струйки он не увидел ни на лице, ни на руках, когда трогал, только ощущал сырое.
– Какая-то невидимая кровь. Невидимая кровь, невидимая жена…
Молодой человек отказался от вызова для второго экипажа медицинской помощи. Стал решать вопрос с водителем грузовика, чтобы вызволить Опель из кювета.
– Слышь, братуха, давай зацепим мою тачку.
– Да фигня вопрос, ты с гаишниками договорись, что уже можно, и всё решим.
Андрей снова вернулся к машине, вокруг которой стояли двое сотрудников ГИБДД.
– Всё нормально же? Столбов я не цеплял, ничего не сломал, вон даже дерево целое, можно мне уезжать?
– Давайте в трубочку подышим.
Полицейские насупились, с подозрением заглядывая в глаза участнику аварии. Нарушили личное пространство, подошли близко-близко, очевидно, чтобы обнюхать на предмет распития алкогольных напитков.
– Я вообще не пью, уже несколько лет.
– Какие-нибудь запрещённые вещества принимали?
– Нет.
