– Не обращай внимания. Не спорь с ними. Всех в игнор. – успокаивала ее бабушка, продолжая обшивать контуры будущих масок. – Отвечай только тем, кто реально заинтересован.
– Ба, а зачем ты Хатуне сказала, что у нас спецзаказ оптом?
– Э, все тебе объясни. Если хочешь что-то продать, сделай процесс труднодостижимым.
– А бесплатно зачем дала?
Луиза остановила машинку и уставилась на внучку, приподняв очки на лоб.
– Как, спрашивается, я с нашей Хатуны деньги буду брать за кусок тряпки? Сделай добро и брось его в воду.
Мариам молча уткнулась в телефон. Потом изменилась в лице.
– Ба, тут что творится…
– Да что там может твориться? Люди – бездельники упражняются в юморе. Иди лучше мне кофе свари и сбегай за черными нитками в ларовый магазин.
Со двора позвали.
– Луизаааа! Маски еще есть у тебя? Мне три штуки надо для моих близких.
Луиза подмигнула внучке.
– Я ж говорю: сработает!
Мариам выглянула на крик.
– Заходите, тетя Медея.
– Ты мне сумку спусти. Я ваш пост на фейсбуке видела. Только мне нисиад (2) дай. Через неделю отдам.
Луиза, не отрываясь от производственного процесса, кричит внучке.
– Спусти ей корзину для боржома и еще от меня четвертую маску положи. За уважение.
Мариам возится на балконе с корзиной и упаковкой продукции. Слышно, как трется веревка об дерево резного балкона.
Какое-то время слышно только жужжание машинки и лязгание ножниц.
В комнате снова появляется Мариам, держа в руках нитки.
– Ба, на улице меня трое соседей остановили, спрашивали есть ли еще маски.
Луиза улыбнулась:
– Сагол, Хатуна! Вот рекламу сделала. Уже полубана в курсе про мои маски! Теперь сиди у телефона, скоро будут звонить желающие. И оденься поприличней. Будешь выходить к ним на встречи. И да, конечно, выбери себе маску. Возьми красную, как раз под цвет твоего чехла от мобильного.
Как бы в ответ на эти слова зазвонил телефон. Мариам взяла трубку.
– Да, еще остались… Можно встреться… Записывайте адрес…
Примечание.
– Ласкательное выражение не имеющее точного перевода.
– В долг (гр.)
Карантин и менталитет.
21 марта 2020 года Ани Кублашвили внимательно прослушала выступление премьера по Рустави2 о введении чрезвычайного положения в Грузии, потом объявила во всеусышанье своей семье следующее.
– Все. Теперь я лично займусь мерами безопасности. На вас, мужчин, надежды нет. И попробуйте не выполнять, что скажу! Чистота или смерть!
Муж Лексо вздохнул и потянулся к пачке сигарет. За 20 лет семейной жизни он усвоил, что после подобных заявлений его личное пространство и время будет урезано по максимуму. Хотя куда еще урезать.
Его отец, Нодар, нахмурил кустистые седые брови и заключил, глядя недобрым взглядом на невестку.
– Теперь точно все пропало. Легче умереть. Раньше от тебя житья не было. Сейчас точно последние мозги вынесешь. Тут не сидеть, там не дышать, руки мыть каждые пять минут, когда они итак чистые.
Ани тем временем достала из сто пятьдесят четвертой коробочки в шкафу заранее купленные маски и положила перед мужем, свекром и двумя сыновьями – студентом Васико и семиклассником Мишико.
– Будете одевать, если выйдете из дома. Но это на крайний случай. Закупать все буду я. Перчатки резиновые только одни – на меня. Вас в магазин пускать нельзя – забудете и тронете зараженные поверхности. Перила, ручки и прочее.
Васико тут же стал орать, что лучше выпрыгнуть с восьмого этажа, чем жить вот так, как подопытная мышь в клетке. Мишико, наоборот, уточнил под шумок самое животрепещущее.
