Крайнов-старший предпочитал держать внука, что называется, в ежовых рукавицах. Дед никогда его не бил, если не считать пары легких шлепков по пятой точке. Но Сашу каждый раз бросало в дрожь от его взгляда, от угрожающе сдвинутых к переносице густых бровей и хорошо поставленного командного голоса. В такие моменты он понимал: сейчас будет взбучка за какую-то провинность. А закончится она словами: «Мужчины так себя не ведут».
Александр Львович старался с младых лет привить единственному внуку чувство дисциплины и самостоятельность. Когда они вместе выходили гулять, Саше всегда приходилось спускать велосипед самому. Дед считал, что так внук воспитает в себе мужской характер. На улице он никогда не покупал Саше ни конфет, ни мороженого. Когда тот начинал канючить, дед строгим голосом говорил, что надо тренировать силу воли. Себя и бабушку он, к слову, тоже не баловал, считая роскошь недопустимой блажью. Даже крах Страны Советов не заставил его изменить своим убеждениям. Бабушка же, наоборот, при любой возможности (и обычно втайне от мужа) пыталась подкормить чем-то вкусненьким любимого внука.
Слабостей дед не позволял никому. При первых намеках на хныканье он смотрел Саше прямо в глаза и выдавал свое фирменное: «Мужчины не плачут. Ты мужчина или нет?». Под его строгим взглядом мгновенно высыхали невыступившие слезы, переставал дрожать подбородок, а рыдания проглатывались, оседая где-то в недрах бездонной души очередной невысказанной обидой.
К счастью, Саша вскоре вырос и пошел в школу. С работой у родителей стало попроще, и визиты к бабушке с дедушкой сократились до одного раза в неделю, а иногда и того реже. Саша скучал по бабушке, которую очень любил, но радовался тому, что теперь не надо постоянно держать жесткую дедовскую дисциплину.
Впрочем, даже редкие визиты, бывало, доставляли проблемы. Однажды в субботу бабушка ушла на базар за продуктами, и они с дедом остались вдвоем. Оба сидели в гостиной – Александр Львович читал газету, нацепив на нос очки, а Саша сидел на полу перед телевизором. Во время рекламы он отвел глаза в сторону и заметил на стене справа от себя гигантского (как ему тогда показалось) паука. Саша застыл на месте. К неудовольствию деда, ребенком он рос пугливым, а одно из первых мест в списке его фобий занимала боязнь всякого рода насекомых.
– Деда, там паук… – протянул он и тут же понял, какую ошибку совершил.
Дед посмотрел на него поверх очков.
– И в чем проблема? Прибей его тапкой.
Саша попятился от стены, не в силах оторвать взгляда от паука.
– А если он ядовитый? – пролепетал внук.
– Александр, ты мужчина или нет? – пророкотал дед, откладывая газету.
В конечном итоге он едва ли не силой заставил внука не только убить паука, но даже протереть влажной тряпкой оставшееся пятно. По щекам Саши текли слезы, тело потряхивало мелкой дрожью. Ему казалось, что он в любой момент может потерять сознание от страха, но этого не случилось. Правда, не случилось и того, чего добивался дед, – фобия никуда не делась. Напротив, пауков Саша стал бояться еще больше.
С возрастом Крайнов начал понимать, что дед по-своему любил его и всего лишь хотел вырастить внука настоящим мужчиной, который ничего не боится. Он делал все, чтобы Саша не стал тем, кем он в итоге и стал. Но это было потом.
Когда Саше исполнилось десять лет, дед сделал худшее, что только мог.
