Некоторое время они обе молчали. Этель ждала, а Ронду, невозмутимую снаружи, разрывало изнутри. Как сказать сестре правду? Да и стоит ли это делать?
Наконец она осмелилась. Стиснула ладони в кулаки, выпрямила спину, будто была на отчете, и на одном дыхании выдала:
– За месяц умерло девятнадцать, – Ронда запнулась, вспомнив о видео от Ааррона, которое так и не успела посмотреть, и исправилась: – Двадцать. За месяц умерло двадцать человек, которые побывали в «Жерле». Смерть наступила на фоне полного здоровья, причины гибели не установлены, но все умершие посещали парк. Я думаю, что эти события как-то связаны, но пока не понимаю как. Одно могу сказать точно: в «Жерле» опасно. Да и от старого театра лучше держаться как можно дальше. Раньше там часто прятались бездомные. Мало ли кто там может ошиваться сейчас? Поэтому, пожалуйста, Этель, забудь о своем волонтерстве. Мы накопим на эти курсы, все будет хорошо. Только не ходи в парк, умоляю.
Сказав это, Ронда часто и шумно задышала. Она чувствовала себя так, будто пробежала сложный кросс: дыхание сбилось, сердце тарабанило о ребра, а в висках гремел пульс.
Ронда могла бы подумать, что время остановилось: мир словно замер. Но шумные часы выдавали каждую прошедшую секунду, которую сестры провели в тяжелом молчании.
– Бред, – спустя почти минуту заключила Этель. – С тобой все намного хуже, чем я могла подумать.
– Этель…
– Смирись уже с тем, что случилось семь лет назад! Прекрати искать подвох там, где его нет, лишь бы загладить несуществующую вину перед этим миром и передо мной! И дай мне наконец жить спокойно!
Прокричав это, Этель выскочила в коридор. Ронда хотела броситься за ней, но ноги будто приросли к полу. Она пустым взглядом смотрела на остывшие блины и пролитый чай.
Оцепенение спало лишь тогда, когда хлопнула входная дверь. Ронда рухнула без сил на стул и схватилась за голову.
– Что я наделала?..
Она еще не успела нажать на звонок, а дверь уже распахнулась. Каспер стоял на пороге и так же, как и Этель, удивленно молчал.
– Уходишь? – вместо приветствия спросила она, окинув Каспера взглядом.
Джинсы на стройном и высоком парне смотрелись мешковато, как и свободная синяя футболка. На одном плече Каспера висел рюкзак, из которого торчала темная толстовка. Уже вечерело, и ночью на улице, несмотря на жаркий день, будет прохладно. Значит, Каспер уходит надолго.
– Ты не предупреждала, что придешь сегодня, – вместо ответа напомнил Каспер. Он потоптался на пороге и пригласил Этель войти.
Из дома доносился шум включенного телевизора и голоса родителей Каспера. Этель прикусила губу, вспомнив о том, что семья Элон, как и все вокруг, считают Каспера и Этель парой. Если она примет приглашение и войдет, снова придется врать. Но это лучше, чем вернуться домой и остаться с Рондой наедине. Сестра совсем свихнулась…
– Возникли внезапные проблемы. Поругались с Рондой, – губы скривились в грустной полуулыбке. – Но, если тебе надо идти…
– Все в порядке! Мои дела подождут, а вот твое разбитое сердечко нужно срочно залечить, – Каспер бросил на пол собранный рюкзак, как бы показывая, что готов отложить все планы ради подруги. – Сегодня я в вашем распоряжении, миледи!
Замок на рюкзаке чуть разошелся, и краем глаза Этель заметила лежащий в нем блокнот с коричневой обложкой. Она на секунду нахмурилась: Каспер и блокнот? Что-то новенькое. Однако Этель забыла об увиденном в тот же миг, когда Каспер схватил ее за руку и затащил в дом.
