Театр невидимых детей - страница 19

На обед сегодня гороховый суп, нормально. На второе – котлеты с картошкой; тетя Янина подмигивает мне и кладет на тарелку целые картофелины, с краю котла, потому что остальные, в центре, она разминает специальной алюминиевой толкушкой. Я люблю смотреть, как тетя Янина эту картошку давит, но есть такую не люблю. Еще вареная свекла, а на десерт – яблочный компот. Вполне приличный обед. А вот по пятницам нам не дают мяса – или рыба, или макароны с творогом, или крутые яйца под соусом из хрена. Я очень люблю яйца, но не на обед же! Вот блюда, которые я больше всего не люблю: капустные щи, огуречный суп (если очень кислый), рыбные котлеты, колбасные котлеты, язык (ужас‼!), печень и шпинат, а еще пудинг с вишневым соком. А люблю я отбивную, жаренную с луком кровяную колбасу (только чтобы лука побольше!), блинчики с сыром, курицу, фруктовый суп с вермишелью, бульон с клецками и компот из черешни.

После обеда я иду делать уроки в учебную комнату на нашем этаже, потому что там спокойнее, а потом… Потом – свободное время!

А еще совсем не поздно, даже нет шестнадцати тридцати! Ну, теоретически у нас занятия в столярной мастерской, но мне неохота туда идти. Я проверяю расписание на завтра, вынимаю из шкафчика учебники и тетрадки, которые мне понадобятся на следующий день, потом ставлю собранный ранец в свое отделение на полке – и готово!

Захожу в спальню и вынимаю из своей тумбочки жестяную коробочку из-под чая – надо спрятать пятьдесят злотых, которые я получил возле универмага «Радуга». У меня в этой коробке уже куча денег, я пока не знаю точно, что куплю. Хотелось бы телескоп, но подозреваю, что на него придется копить еще очень долго, я не знаю, сколько он стоит и вообще где такие вещи продаются. Кроме того, я немного боюсь, что кто-нибудь его у меня стащит или сломает, хотя можно было бы хранить телескоп на складе. Я старательно закрываю коробку и убираю поглубже в тумбочку, потом прикрываю свернутым полиэтиленовым пакетом. Я этой коробочкой очень дорожу, не только потому, что в ней все мои сбережения. Она у меня всю жизнь, сколько я себя помню – наверное, осталась от мамы, и ее привезли в дом малютки вместе с остальными моими вещами. Я бы очень расстроился, если бы она пропала. Я закрываю тумбочку на ключ, прячу его в карман брюк и иду искать Неваляшку.

Почему я, собственно, люблю Неваляшку? Я все думаю об этом, потому что на самом деле уже много раз убеждался, что любить кого-то рискованно и кончается это плохо. Люди появляются и исчезают, и ты ничего не можешь с этим поделать. Однажды ты вернешься из школы и выяснится, что тетю, которую ты любил, или какого-нибудь твоего друга перевели в другое место, и тебе потом еще долго будет очень плохо.

Был в Рыбнике один мальчик, Фредек Мордес, я его очень любил, и он меня тоже. Мы вместе играли и спали в одной комнате. Так вот, однажды его просто забрали из детского дома! Оказалось, что он возвращается к своей маме, которая нашла работу в Новой Гуте и получила там квартиру. А ведь эта мама даже ни разу – ну вот ни разочка! – не приехала к Фредеку, ни разу ему не написала и не позвонила! Утром, когда мы встали, пришла тетя и сказала: «Мордес, ты едешь к маме. Собирай вещи». И все. Боже мой, как мы оба плакали! Я больше, потому что он все же радовался, что едет к маме, хотя немного трусил. Фредек уехал после обеда, и больше я его не видел. Он даже открытку мне не прислал, хотя я сам продиктовал целых три письма тете, у которой был адрес Фредека в Новой Гуте, она послала их по почте. Мне потом долго хотелось плакать, и еще я злился. Кроме того, я начал гораздо сильнее заикаться, я это хорошо помню, хотя вообще все это время в Рыбнике как-то постепенно блекнет в моей памяти. Потом я старался уже никого слишком сильно не любить. Даже этого моего дядю с бородой, который смеялся как ненормальный в автобусе, когда мы ехали за грибами, я старался слишком сильно не полюбить – и правильно сделал, ведь и он в конце концов исчез! Ну вот, а теперь этот Неваляшка!..