Утро. Дождливое, тёплое, напоенное запахом молодой листвы и мокрого асфальта. Пронизанное насквозь грохотом и шелестом капель по крышам домов, по многочисленным зонтам прохожих, с весёлым журчанием струй из водостоков, юрких ручейков. Облака так низки, тяжелы влагой, что с трудом переваливаются через кровли многоэтажек. Всё мокро, блестяще, с радостным ощущением новизны после долгого и холодного апреля.
Вспыхнул красный сигнал светофора. Мимо замерших автомобилей по пешеходному переходу хлынул спешащий поток, дробясь отражениями в мелких лужах; куртки, плащи, зонты, торопливый шаг. На противоположной стороне улицы, напротив Драмтеатра выпорхнула из тесноты маршрутки девушка. Лёгкое пальто, голова раскрыта, волосы волною стекают к плечам, туфли на высоком каблучке на стройных ногах.
Какая – то хрупкая и трогательная в этой хрупкости. Зонтика у неё не было, и она стремительно побежала вдоль здания театра. Зажегся зелёный, я повернул вслед за ней, понимая, что укрыться от дождя незнакомке не удастся – театр в это время ешё закрыт, а площадь перед ним омывается с неба; и деревья, и лужайки, и скамейки, и дорожки со сверкающей красной плиткой.
Поравнявшись, остановил машину, отворив переднюю дверь.
– Садитесь, прошу вас, иначе совсем промокнете!
Она быстро взглянула на меня, чуть склонив голову.
– Спасибо!
Подобрав намокшие полы пальто, опустилась на сиденье, осторожно прикрыв за собой.
– Скажите, куда вам? Я отвезу.
– А у вас есть время? Дайте мне подумать.
Вынув носовой платок из сумочки, промокнула щёки и лоб – движением к вискам.
На волосах блестят дождинки. По-весеннему возбуждена. Красива и молода.
Запах женщины.
Стучали капли по капоту и крыше, струйками стекали по лобовому стеклу, дождь становился сильней. В девичьих глазах, с той изумительной азиатской раскосинкой и долгими ресницами, замирала тревога. И я терпеливо ждал.
– Какой негодяй!
Воскликнула она, сжимая кулачки. Повернувшись ко мне, прошептала.
– Можно попросить вас?
– В разумных пределах, конечно.
– Нужно вернуть мой зонтик.
– И где же он? Что-то случилось с вами сегодня утром?
– Вы понимаете, я хотела снять жильё, позвонила вчера вечером по объявлению, а сегодня отправилась по адресу. Мне всё понравилось, и светлая комната, и большая просторная кухня-столовая, и чистота. Хозяин долго наблюдал за мной, а перед моим уходом вдруг сказал, что у него одно только условие – приходить ко мне ночью, иногда.
Она сверкнула глазами. Губы задрожали.
– Я так разозлилась, бросилась вон и забыла свой зонт в прихожей.
– В следующий раз никогда не ходите по адресам в одиночку. Это чревато последствиями.
А зонт мы вернём, говорите адрес. Заодно посмотрим на стареющего ловеласа. Только поднимусь я к нему один, вы подождёте в машине.
Через пять минут мы остановились возле дома, где по моим сведениям проживали работники милиции-полиции.
– Номер квартиры?
– Сорок третья, вот в том подъезде.
Я вышел из машины, охваченный дождём, набрал номер на домофоне.
– Я по объявлению. Можно посмотреть квартиру?
Поднялся на третий этаж. Стряхнув с себя влагу и причесав волосы, позвонил. И сразу узнал его. Невысокий, остроухий, с бесцветным бобриком на круглой голове, с короткопалыми руками. Халат и тренировочные штаны.
В прошлом году, будучи инспектором, он остановил меня на въезде в город. Скучающе-постное выражение лица, постукивание жезлом по ноге в измятых брюках. Излишне внимательно просмотрел документы. Обошёл дважды машину. И выписал штраф за забрызганный задний номер, до самого конца всей этой клоунады надеясь на подачку, но я выдержал. Ситуация меня забавляла.
