– Хватит, хватит! – торопливо прервала ее Ева. – Удивляюсь, как ты не устаешь от общения с таким огромным количеством людей!
– Я люблю людей, – жизнерадостно ответила Пибоди.
– За что, интересно?
Поскольку риторические вопросы не требуют ответов, Пибоди промолчала. Они дошли до самого низа лестницы, и Пибоди уверенно повернула налево. Затем, продолжая тему, она сказала:
– Вы тоже их любите, лейтенант. Вы только прикидываетесь брюзгой.
– Я и есть брюзга. Вот что, если Мэнсфилд отобьется от меня с помощью своих адвокатов, я хочу, чтобы ты прилипла к ней, как пластырь. Если она поедет домой и останется там, вызови двоих патрульных, чтобы они глаз не сводили с ее жилища. У нас достаточно оснований для того, чтобы установить за ней круглосуточное наружное наблюдение. Я хочу знать все: где она бывает, что делает.
– Хотите, я выясню всю ее подноготную с первого дня жизни?
– Нет, этим я займусь сама.
Ева потянула на себя дверь, за которой находилась комната для сбора труппы. Здесь проходили совещания, читки и другие мероприятия, которые требовали участия всей труппы. Как и все, к чему прикасалась рука Рорка, это помещение блистало роскошью. Очевидно, Рорк считал, что талант заслуживает комфорта, и не поскупился на расходы. Бархатные диваны, элегантные журнальные столики, бар с изысканными напитками, холодильник и компьютер.
Рорк сидел, очень уютно, как показалось Еве, устроившись возле Айрин на мягком диване. Взгляд его синих глаз обратился на жену и задержался на ее лице. Это напомнило Еве тот день, когда они с Рорком впервые посмотрели друг другу в лицо. Но тогда он не выступал в качестве няньки при человеке, подозреваемом в убийстве. Тогда он был один.
Рорк поднялся с дивана, на его губах появилась сдержанная улыбка.
– Привет, Пибоди, – проговорил он, не отрывая взгляда от Евы.
– У меня к вам появилось еще несколько вопросов, мисс Мэнсфилд, – не взглянув на Рорка, сказала Ева.
Айрин растерянно посмотрела на Еву, руки ее задрожали.
– Но я думала, что на сегодня мы закончили со всеми вопросами. Рорк уже вызвал машину, чтобы меня отвезли домой…
– Машина вас подождет. Включи диктофон, Пибоди. Желаете ли вы, чтобы я напомнила вам о ваших правах и обязанностях, как того требует закон, мисс Мэнсфилд?
– Я… – Дрожащая рука снова легла на горло. – Нет. Просто я не знаю, что еще вы хотите от меня услышать.
Ева вынула из сумки бутафорский нож в целлофановом пакете и положила его на журнальный столик перед Айрин Мэнсфилд.
– Вы узнаете этот предмет?
– Это похоже на… – Актриса отняла руку от горла, протянула ее к пакету, но затем резко отдернула. – Это бутафорский нож. Тот самый, которым я должна была… О боже! Где вы нашли его?
– Среди красных роз, что стояли в вашей гримуборной.
– Нет! Нет… – Айрин очень медленно помотала головой и обхватила себя руками, впившись ногтями в плечи. – Это невозможно…
«Если это актерская игра, – подумала Ева, – то игра чертовски хорошая». В лице Айрин не осталось ни кровинки, пальцы и губы дрожали.
– Это не только возможно, это факт. Итак, как он туда попал?
– Я не знаю. Говорю же вам, не знаю! – Охваченная внезапным приступом энергии, Айрин резко вскочила на ноги. Глаза ее загорелись гневом. – Кто-то подбросил его мне! Тот самый человек, который подменил нож! Они хотят, чтобы меня обвинили в смерти Ричарда, хотят причинить мне страдания! Неужели не достаточно… Господи, неужели не достаточно того, что он погиб от моей руки?!
