Он медленно поворачивается ко мне. Смотрит прямо. Эмоций не выражает.
- Я знаю, - ровным тоном объявляет. - Говорил с врачом.
- Каком из? - язвительно спрашиваю. Не специально. Само вырывается. Я сколько врачей обошла, что не помню уже.
Он продолжает смотреть, не мигая. Кажется, будто у него вот-вот задергается глаз.
- С неврологом. И гинекологом. С инфекциями попроще, говорят это лечится, терапия займет не больше десяти дней... - он склоняет голову набок. В его взгляде мелькает хладнокровное любопытство. - А вот с неврозом всё посложнее.
Мои щеки вдруг нагреваются. Я опускаю глаза в пол. Почему-то мне становится стыдно.
- Вы были правы, я очень устала, - лепечу я. - Спокойной ночи.
Я отрываю ноги от пола и семеню наверх, прошмыгивая мимо него. Он меня не останавливает.
31. 30
Ночь проходит в раздумьях. Я никак не могу уснуть.
Джереми сломал руку... Офигеть. В голове не укладывается.
Но почему? Упал, случайно ударился, подрался?
Что-то подсказывает, что дело явно в последнем.
Я не успокоюсь, пока не узнаю.
Дверь тихо скрипит, когда я выхожу из комнаты. В коридоре ни души. Тишина гробовая.
Я видела настольный телефон в гостиной. Может быть, мне удастся тайком позвонить.
Осторожно спускаюсь лестницей. Чувствую себя странно. Опасливо. И оказывается, не зря. Когда до первого этажа остаётся несколько ступенек, я понимаю, что из гостиной доносится слабое свечение.
Там кто-то есть.
Ступорюсь на миг. Теряюсь. Понимаю: это он там, больше некому. Я делаю большой вдох и закрываю глаза. Сердце помимо воли ускоряется. Выдыхаю. Крепко сжимаю пальцами перила. Набираюсь смелости и ступаю вперёд. Поднимаю глаза и резко замедляюсь.
Увиденное поражает меня.
На диване Гретта. Девушка спит сидя, как котёночек, свернув коленки к груди и склонив голову на спинку. Туфли небрежно валяются на полу рядом, а рядом с ее головой горит лампа, слабо освещая помещение. Ее грудь мирно вздымается во сне. Прическа изрядно помята, платье на ней в нескольких местах разодрано... Что тут черт возьми произошло? Неужели они с Себастьяном?..
О Боже. В горле почему-то становится тесно. В доме кроме нас троих никого нет. Мой желудок скручивается в узел, на глаза выступают слёзы. Я изо всех сил пытаюсь отодвинуть эти мысли.
Меня не должно это касаться. Не должно.
Я подхожу и осторожно касаюсь ее плеча. Гретта вздрагивает, тут же просыпаясь.
- Это я, - шепчу в пустоту.
Она заметно расслабляется, как будто ждала чего-то другого. Чего-то похуже. Мне это не нравится.
- Гретта, мне нужно позвонить брату, - негромко проговариваю. Прикусываю губу, чтобы не спросить. Перебарываю себя.
Она с полминуты приходит в сознание. Моргает, смотря перед собой, затем хаотично двигает взглядом и только тогда кивает, словно только поняла, о чем речь. Девушка собирается подняться с дивана.
- Хорошо, я сейчас скажу хозяину, скорее всего он ещё не ложился.
- Нет! - я резко хватаю ее за руку, останавливая крикливым шепотом. - Не нужно. Я не хочу к нему идти.
Девушка застывает ненадолго, внимательно на меня глядя. Глубокая растерянность в светлых глазах быстро сменяется чем-то другим. Пониманием.
- Ясно, - она кивает. - Хорошо, я поняла. Вы можете позвонить с моего мобильника.
Ещё лучше. Я киваю, в волнении терзая губу, пока Гретта отворачивается, ища телефон. Разорванное платье на ней болтается, она дотягивается до своей сумочки, недолго роется в ней и наконец протягивает мне свой мобильник.
