– О, привет! Ты откуда тута? – Он увидел меня и остановился, остальные начали подниматься на мост.
– Из электрички! – еле-еле разжав смерзшиеся губы, ответила я.
– Хорошо, что я тя встретил! Поговорить с тобой хотел! – выдыхая пар изо рта, сказал он.
– Женька, блин! Че ты там застрял?! Электричка идет! – заорал Сашка с моста.
– Ща, иду! – отмахнулся он. – Ты будешь со мной встречаться?
От смущения у меня еще сильнее запылали щеки и потекли слезы, говорить я не могла совершенно, только смотрела на него, вытаращив глаза.
– Тебе холодно? – Он стал снимать с себя куртку.
– Нет! – я замотала головой, останавливая его.
– Я тут уезжаю где-то на месяц, сессию надо сдать. Так что ты подумай, хорошо!?
– Угу! – растерянно киваю.
– Женька!!! – еще громче заорали ребята с платформы.
– Всё, извини, пора бежать! Но ты подумай! Слышишь, подумай! – последнюю фразу он крикнул уже с моста.
На деревянных ногах я влезла в автобус, наскребла по карманам мелочь. Раньше у нас в городе были бесплатные автобусы, правда, и народу было больше, так что вылезти на своей остановке почти нереально, вот так мы и катались от станции до Леонидовки. Это район, следующий за Техасом, границей между ними является «китайская стена» (это самый длинный дом в Техасе, поэтому его так и прозвали).
Вечером Лиза убеждала меня, что это очередная подстава, что так не бывает. И я почти с ней согласилась. А на следующий день, когда я пришла домой, столкнулась с матерью и отчимом, они были пьяные. Мы поругались, он ударил меня, наверное, это громко сказано, шлепнул, но для меня это был кошмар, меня ведь раньше в семье никто и никогда не бил. Я пошла к Лешке в комнату, вцепилась в него и громко зарыдала. Потом был большой скандал, и даже драка. К вечеру поутихло. Мы сидели вдвоем с братом в его комнате, обнявшись. По первому каналу тогда шел «Терминатор», Леша его записывал. Мы решили, что уйдем жить к бабушке. И может быть, все и успокоилось бы, но снова пришел он и, не слова не говоря, забрал у нас телевизор. Скандал разгорелся с новой силой, они опять подрались, кто-то вызвал милицию. Парень в форме о чем-то меня расспрашивал, я не понимала его, и говорить отчего-то могла с трудом, только кивала или мотала головой.
Их забрали в участок, я осталась плакать у себя в комнате. Закрыла глаза и, даже не знаю как, заснула. Обычно я плохо засыпаю, тем более одна в квартире я боюсь. Но это было не так, как всегда, будто меня кто-то убаюкивал. Сон это был или явь – даже сейчас не могу сказать точно. Я лежала в большой колыбели, ее кто-то слегка раскачивал. Вокруг все было покрыто дивным светом и музыка необыкновенная, тихая, но очень мелодичная. Рядом стояли, как их правильно назвать, думаю это были ангелы, и золотое свечение исходило от них. А еще необъяснимое, непередаваемое, несказанное чувство счастья, покоя, умиротворенности и доброты. Они словно утопали в этом волшебном свете, и только очертания их лиц были четко видны. Среди них был Он, я узнала его, я видела его в церкви на Кресте и на прабабкиных иконах. Он улыбнулся мне, теплой и ласковой улыбкой.
Дверь открыли ключом, я проснулась и больше в ту ночь уже не спала. Брат переехал к бабушке, а я осталась. Мне кажется, я его тогда потеряла. Мы редко видимся, еще реже разговариваем. Мы встали по разные стороны баррикад и стали пушечным мясом в войне наших родителей.
