Техник и колдун - страница 6

– Квадратные круглогубцы! – выпалил Горан, – Лёха!? Тише ты, тише… Горан здесь, что стряслось? Ты ранен?

Техник перехватил руку с ножом, быстро обезоружил Лёху, и потащил его к заставе, пока тот разорялся в темноту:

– Штопаный насос, Горан, я его почти достал, скотобазу эту жирную… Это он нас подставил! Сирин, разорви его граната!

Горан затащил Лёху под фонарь, достал бутыль с водой и промыл рану. У пацана в боку красовалось сквозное пулевое отверстие. Горан прощупал Лёхин бок, и сделал вывод, что ничего нужного не задето. Тогда техник перетянул рану нанопластырем, заживляющий гель не стал расходовать, мол, итак заживет. Лёха продолжал стонать и материться по чем свет, ругал Сирина, колдунов и Горана, потому что боль с матом уходит быстрее. Горан не обращая внимание на Лёхины вопли, всадил ему в зад обезболивающего, взвалил пацана на спину и отнес в ближайший амбар. Там Горан устроил Лёху на старом костлявом диване и стал расспрашивать. Оказалось, Лёха с Черным пригнали на 45-ую версту, там наши слесаря с какими-то охотниками переругивались мелкими очередями из калашей. Слесаря кричали, что скаватор их, мол, техник их вызвал. Охотники тем же матом объясняли, что за скаватор им сообщил какой-то торгаш зельями. Это, мол, они скаватор кончили, и за транспортом отходили. Пока Лёха парковался, Черный пошел к слесарям, как старший. Но тут из тьмы появился колдунский монах, то ли Рандомный, то ли Лапласов… Никто и пикнуть не успел, как монах стал швырять в них колдунствами, да так что кишки наружу. Лёха с перепугу дристанул на заставу, по пути вызывая по радио Сирина, только Сирин не отвечал. А когда Лёха добрался до заставы, увидел, как начальник Сирин с остатками своих поденщиков, на ховербусе из двора выруливает. Лёха давай в небо палить из калаша, ховербус испугался, и маханул кормой, так, что чуть из Лёхи отбивную не сделал. В этот момент Сирин вылез из люка, и дал очередь в сторону пацана, Лёха получил пулю и потерял сознание…

– Ладно сука-Сирин, газы всегда выхлоп найдут, и до тебя жизнь дотянется, – сказал Горан. Но Лёха уже спал.

Утром, как только небо на востоке окрасилось розовым, Горан собрал по заставе еду и прочие припасы, обложил ими спящего Лёху, проверил пульс и рану, и урулил на своем Урале на север.

Горан проснулся под старой аркой полуразрушенного моста от резких криков и лязганья металла. Судя по всему, на лесной дороге кто-то выяснял отношения. Горан медленно стянул с себя спальник и прислушался. Шагах в пятидесяти жужжало и щелкало, а в ответ женский голос орал: “Стоять, козья морда… не уйдешь”. Горан прихватил обрез, и дал Уралу сигнал вести себя тихо. Техник бесшумно поднялся по склону оврага и сквозь кусты стал наблюдать за происходящим. На дороге у самого моста, рыжая барышня лет тридцати, затянутая в кожанку, с лисьим хвостом на ремне кормила электрохлыстом курьера. Курьер представлял собой металлический шар без швов, диаметром в пол аршина или даже аршин. Он вращался, подпрыгивал и гудел, пытаясь обойти рыжую, которая преграждала ему путь на мост.

Шары-курьеры вообще странные существа, панцирь прочный как камень, и ни пулей, ни гранатой его не возьмешь. Так что вскрыть это чудо техники можно разве что плазменным резаком, но это если поймать сможешь.

Появились они из ниоткуда еще в стародизельные времена. Никто их не ловил и не приручал. Сами пришли. Бывало выйдет воевода с утра на двор, а там он, толи шар, толи колобок какой. Кружит на месте и жужжит зазывно. Все бы так и гадали чего им надо, но однажды такой шар прибился к каравану, в его боку открылась дверца, а там лежало письмо от местного князька с предложением отобедать. Так и выяснилось, что колобки – идеальные курьеры. Кроме прочности в них был еще один плюс, оказалось, что курьеры эти – звери целевые. Если ему надо куда, то ни война, ни болото, ни БТР злой ему не помеха. Катится куда ему укажут, и жрать не просит.