Захар знал ответ. Деньги, – это лишь средство для достижения цели. Он хотел независимости. Настоящей, не урезанной ограничениями. А какова цена свободы в современном мире? Ты должен уметь читать сигнатуры, так же естественно и непринужденно, как различаешь предметы, видеть линии гиперкосмоса, иметь возможность выжить на любой планете, куда бы ни забросила судьба. Вот и получается, что твой собственный организм, – это лишь основа для киборгизации. Удел «homo sapiens» – таиться под защитными куполами, вечно носить скафандры, а по-настоящему жить могут только новые виды, подвергшиеся технической эволюции. Думается, промежуточным звеном станет «homo implantus», а настоящую свободу в освоении вселенной обретут репликанты, – искусственные люди с имплантированными матрицами сознания.
Говорят, на Эдобарге, – планете, находящейся под защитой Элианской Империи, уже много лет делают подобные операции. Трансплантируют сознание человека в усовершенствованное тело. Но это баснословно дорого…
…Невдалеке раздался приглушенный хлопок, затем из-под земли вдруг вырвался столб ревущего пламени.
Порывом налетел обжигающий ветер. Под его напором на втором этаже руин жалобно скрипнули какие-то металлоконструкции.
Внезапное ухудшение погоды резко снизило видимость. Тучи пепла подняло над равниной. Теперь силуэты исполинских серв-машин едва угадывались сквозь мглу, зато поднявшийся самум с легкостью сдул верхний слой «почвы», меняя обманчивый рельеф, обнажая желтоватый от времени стеклобетон. Оказывается, под ближайшими холмиками таился древний командный пункт полигона. Набирающий силу ветер внезапно открыл взгляду фрагменты дорог и широкие ходы сообщения, кое-где расширяющиеся в виде огромных капониров.
Удобный путь. И ветер не помеха, а скорее подспорье. Наметив взглядом бетонированную траншею, изламывающуюся в нужном направлении, Захар перебежками добрался до нее и спрыгнул вниз с пятиметровой высоты.
Экипировка не подвела. Давно хотелось проверить. Лайкороновые волокна, хитроумно вплетенные в композит брони, мягко спружинили, гася динамический удар. Неплохо. Захар бегло осмотрелся. Ветер проносился выше, уныло подвывая, неся частицы вулканического туфа, а тут царило относительное затишье, лишь мелкие камушки срывались вниз, образуя на дне бетонированной расселины толстый слой гравия.
Однако, задерживаться здесь не стоило. Изменившийся за несколько минут рельеф говорил о коварстве стихии. Поднятый ураганом пепел в любую минуту мог выпасть назад, на поверхность, вновь укрыв руины многометровым слоем рыхлой субстанции.
Захар припустил бегом. На дне широкого хода сообщения попадалось множество свидетельств былого: тускло отблескивали металлизированные фрагменты андроидов (пеноплоть с них давно осыпалась), высились покосившиеся штабели контейнеров, пустые обоймы из-под гаусс-снарядов усеивали дно капониров, а кое-где бег затрудняли бетонные оползни.
За очередным изломом хода сообщения он увидел сгоревшую БМК. Машину разворотило внутренним взрывом. Чуть дальше виднелась позиция тяжелых импульсных орудий. Их стволы, покрытые вздутиями электромагнитных ускорителей, смотрели в низкое, клубящееся небо Везувия.
Сплошной техногенный сюр… Ощущение стало особенно острым, когда в бетонированной стене с протяжным скрежетом приоткрылся массивный люк, а из глубин подземелий появилась группа технических сервов. Внешне они были похожи на изрядно потрепанных механических насекомых, – потускневшая броня сплошь покрыта шрамами и лазерными ожогами, некоторые механизмы прихрамывали, припадая на покалеченные манипуляторы.
