Ей стало не по себе. Мой поникший, задумчивый вид вогнал ее в еще большую тоску и растерянность. Я это понял. Нужно было утешить ее, подать надежду, забыться самому, и заставить забыться ее. Ведь в такие моменты самое главное что? Не показывать виду. Не показывать печали. Сказать, что все будет хорошо. Мужчина на то и мужчина, чтобы решать проблемы или хотя бы создавать иллюзию того, что он решает их. И вдруг я придумал: впервые потянулся к ее бледным, девственным, немного вздутым губам и поцеловал их. Безгрешно, неожиданно, легко и томно. Тишина достигла максимума, и были слышны лишь ее неровные, взволнованные вздохи. Она сжала мою руку сильнее. И вправду все отдалилось назад: заботы, проблемы, печали. Были лишь мы. Мы и наш поцелуй. Раньше я не решался ее целовать, потому что она говорила, что целоваться можно только после свадьбы, но ведь это полная чушь, и она сама об этом знала.
В коридоре что-то зашуршало. Испугавшись, я попытался отпрянуть, но она не отпустила, и снова притянула меня к себе.
– Софа. – Сказал я, отклоняя голову назад. – Там кто-то есть.
Она пришла в себя и посмотрела на дверь, затем на меня.
– Это был мой первый поцелуй. – Призналась она, улыбнувшись, как маленький ребенок.
– Ты ангел. – Просиял я. – Не хочу тебя терять.
– Мы и не потеряемся. Мы будем вместе. Обещаю!
– Наверное, мне пора. – Сказал я.
– Ты уверен? Посиди еще немного.
– Нет, нужно идти. Мои родители будут переживать. Я и так уже засиделся.
– Ты тут не больше получаса.
Она действительно хотела, чтобы я остался. Но мне нужно было побыть наедине с собой, да и домой пора, это точно. Я еще раз поцеловал ее и взглянул в широко раскрытые глаза. В них отсвечивалась радость. Пусть даже эта радость пройдет, как только она останется одна. Я поступил, как мужчина. Первый в ее жизни поцелуй, подумать только! Неужели все эти годы, ты дожидалась меня, дурака? Неужели тебя никто не замечал? А может быть ты никого и не подпускала. Но тогда почему подпустила меня? Я поднялся и вышел в коридор.
– Какие у тебя планы на завтра? – Спросила она.
Я пытался впихнуть босую ногу в узкие туфли – безрезультатно. Софья заметила это и подала мне металлический рожок для обуви.
– Лето. – Сказал я, засунув наконец-то ногу. – Никаких планов.
– Позвонишь мне? Где-то в час дня.
– Не вопрос.
Она улыбнулась. Из комнаты вышла ее мама.
– Уже уходишь? – Она широко улыбнулась, как всегда.
– Да. Спасибо огромное за все. Рад знакомству!
– Взаимно, взаимно. – Добродушно кивала она.
Я посмотрел на Софью. Она начинала опять грустнеть.
– Не грусти. До завтра. – Сказал я и вышел.
***
На улице было свежо. Алмазные недосягаемые звезды хаотично разметаны по ясному безгранично-глубокому небосводу. Ранняя одинокая лилово-дымчатая луна взошла, осветив неправедный мир своим ровным, блеклым светом. Дома были раскиданы беспорядочно. Каждую минуту в чьих-то окнах гаснул свет.
Внутри меня было какое-то странное беспокойство. Всю жизнь я ориентировался на свои чувства. Нравится – возьму, сделаю, съем, поцелую. Не нравится – выкину, разрушу, выплюну, отвернусь. И в этот раз я быстро сориентировался. Тот поцелуй был точкой. Точкой в моих чувствах. «Любовь, ты ли это?» – Подумал я. – «Я не знаю тебя, и не могу знать наверняка. Но, кажется, это, в самом деле, ты, зараза». Перед глазами стояло чистое обворожительное лицо, в носу циркулировал запах ее духов и кожи, на губах остался привкус мягких девичьих губ, в ушах разносился тихий высокий голос, на руках ощущались длинные, темные локоны. Мои мысли разорвались на две части: одна часть называлась просто «она», а другая – «она скоро уедет».
