– Кто там?
– Сантехник! – Марк постучал сильнее. – У вас утечка!
После небольшой заминки щелкнул замок. В темной щели мелькнул глаз. Марк выставил бейдж. Типографский шрифт и синяя печать, видимо, вызвали доверие. Дверь открыла девушка, лет на пять младше Марка, худая, с бледной прозрачной кожей и темно-русыми волосами, собранными в пучок на затылке. Ее лицо с небольшим прямым носом, маленьким подбородком и тонкими губами можно было назвать красивым, если бы не впалые щеки и глубокие тени под глазами. Но сами глаза, голубые и немного раскосые, смотрели с живым спокойным вниманием.
Марк еще раз показал бейдж и переступил порог квартиры. В темном коридоре вдоль стен беспорядочно громоздилась мебель. «Что я здесь делаю?» – промелькнуло в голове Марка.
– Разрешите? – Он щелкнул выключателем на стене, но люстра на потолке не зажглась.
– Уже неделю не горит, – посетовала из темноты хозяйка.
Марк потянулся к низкому абажуру, нащупал стеклянную колбу лампы и с силой покрутил ее в патроне. Яркий свет резанул по глазам.
– Вот и все. – Сквозь желтые круги Марк разглядел улыбку девушки. – Контакты окислились.
Улыбка ей шла, и девушка явно умела веселиться.
Марк прошел в ванную, проверил вентили, сделал вид, что осматривает трубы. Следом перешел на кухню и разобрал под мойкой сифон. Тот действительно забился жиром и клочьями волос и подтекал. Марк вычистил крышку и трубки, промыл гофру. Скрутил все детали обратно.
– Больше не будет протечек.
Он помыл руки и вытер их висящим рядом с мойкой кухонным полотенцем.
– Спасибо, – улыбнулась девушка. – Хоть одна хорошая новость.
– Неплохо бы еще вентили заменить, – Марк потер ладонью щетину на подбородке. – Но это терпит.
Он сел за стол, вытащил из кармана фиктивный бланк заказа, заполнил и протянул хозяйке:
– Распишитесь.
Она поставила несколько завитков и написала фамилию. Марк посмотрел на подпись:
– Ваша фамилия Эдгард? – сощурился он, притворяясь, будто не может разобрать почерк.
– Да, верно, Елена Эдгард. – Девушка поправила выбившийся локон.
– Жилплощадь снимаете? – Марк напустил на себя строгий вид. – Нужно для отчетности.
– Нет, квартира родителей. – Девушка откашлялась. – Теперь я единственная собственница. Папа неделю назад умер.
Только теперь Марк заметил черную ткань на зеркале в конце коридора. Он отвел взгляд:
– Соболезную.
Заплакал ребенок, и хозяйка поспешила в соседнюю комнату. Марк вышел в коридор, вытащил из кармана плаща пакет и второпях запихнул в дальний угол обувной тумбы. Облегченно выдохнул, вытирая о штаны вспотевшие ладони.
Девушка появилась, неся на руках девочку лет четырех-пяти. Ребенок поразительно походил на мать, словно уменьшенная копия, только волосы черные. Марку показалось, будто посреди убогого жилища ожила идиллическая картина – из тех полотен старых мастеров, что освещены особым внутренним светом. Иллюзия быстро рассеялась, но в груди поселилась тупая ноющая боль.
Марк попросил воды и, когда девушка пошла с ребенком на кухню, снова открыл обувную тумбу и переложил сверток обратно во внутренний карман плаща. Не дожидаясь хозяйки, Марк выскочил из квартиры и пустился по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
На улице Марк повернул в сторону новых многоэтажек, рассчитывая выйти к метро. Зарядил мелкий дождь. Холодные капли смочили лицо Марка, он поежился и зашагал быстрее.
На пустом перекрестке светофор мигал желтым. Мимо промчался грузовик, полный строительного мусора. Марк остановился, чтобы пропустить машину. Краем глаза он уловил движение теней метрах в двадцати от себя. Будто на тротуар бросили бесформенные черные тряпки. Как только Марк повернул к ним голову, ближняя задрожала и начала расти, набирая объем. За пару секунд она вытянулась в высокую человеческую фигуру, похожую на вырезанный из черной бумаги силуэт. Рядом встала еще одна тень, следом еще одна и еще.
