– В крысу?!.. – беспомощно прошептала она. – Вы слышите, Егорий, он меня ненавидит!..
– Он ещё не ваш, фрау Моника, – промолвил сказочник. – Пока жив колдун, Людвиг не вспомнит, кто он такой.
– Молчи, глупец! – повелительно приказал тот Егорию. – Я могучий Курт Шварцхунд! Сын колдуна! Ученик колдуна! И сам колдун!..
В спальню ворвались господин Генрих и Розалина.
– Сынок! – воскликнул герр Нойберт.
Но тот ловким движением увернулся и от его объятий.
– Я не ваш сын! – заорал он на отца. – Вы семья сумасшедших! Выпустите меня! Отец! Отец!!!
– Я ЗДЕСЬ!!! – раздался громовой голос, и посреди спальни возник страшного вида старик. Его глаза были обведены чёрными кругами, а лицо почти скрывала седая борода. Но если присмотреться получше, то можно было разглядеть, что это не волосы, а тонкие развивающиеся черви.
Он взмахнул руками и превратился в чёрного пса с белым пятном на боку.
– Ко мне, мой мальчик! – проревел колдун. Людвиг вскочил на него верхом.
– Он хочет снова забрать его! – закричала фрау Моника.
Ещё мгновенье – и чета Нойбертов окончательно потеряла бы сына.
Но Розалина как молния бросилась на Чёрного Пса и вцепилась тому в глотку. Шварцхунд заорал от боли и резко дёрнулся. Людвиг слетел с его спины. Господин Генрих, не теряя времени, подхватил сына на руки и выбежал с ним из комнаты. Шварцхунд с неимоверным усилием вырвался из пасти Розалины и бросился вслед. Овчарка кинулась за колдуном.
– Нужна сажа! Хоть один скребок! – потребовал сказочник у фрау Моники и помчался на помощь Розалине.
Воинственно настроенная мать поспешила вниз, где шёл настоящий бой за её ребенка. Теперь Чёрного Пса было уже невозможно захватить врасплох: он уже не оборонялся, а сам нападал на отважную овчарку. Господин Генрих схватил тяжёлые каминные щипцы и тоже храбро кинулся в драку. Невообразимое рычанье и лай неслись по всему дому. Прохожие удивлённо говорили: «Впервые так разгулялась семья Нойбертов!».
Шварцхунд, хорошенько получив щипцами по спине, раскрыл свою чёрную пасть и дохнул на нападавших синим огнём и серой. Огненные языки долетели до штор на окне, и те сразу занялись пламенем!
– Пожар! – захохотал Чёрный Пёс. – Спасайся, кто может! – И дохнул ещё и ещё раз: на шёлковый абажур и на ковёр.
Густой дым потянулся по всему дому. Господин Нойберт сбивал огонь с одежды, потом настежь распахнул окна, а огонь уже двинулся от ковра к дверям гостиной. Тогда хозяин кинулся звонить в пожарную часть.
– Спасайте мальчика через чёрный ход! – крикнул Розалине Егорий. – Что вы медлите, госпожа Нойберт? Где сажа?
– Скоро в саже будет весь дом! – в панике ответила она. – Надо тушить пожар!
– Потушат без вас, фрау Копуша! – закричал Егорий. – Делайте то, что я вам велел, если не хотите потерять сына навсегда!
Внизу стали собираться любители подобных зрелищ.
– Это от бенгальских огней, – говорили одни.
– От хлопушек, – настаивали другие.
– От ёлочных свечей! – со знанием дела утверждали третьи.
А Шварцхунд разбушевался не на шутку: от его дыхания и рычания всё в доме кружилось и вылетало из окон на улицу. Он крушил всё, что попадало под руку. Наконец, к Егорию подбежала запыхавшаяся фрау Моника, с полным скребком сажи.
– Отвлеките Чёрного Пса! – тихо приказал ей сказочник.
– Эй, господин Шварцхунд! – позвала колдуна фрау Нойберт. – А Людвиг со своим отцом уже на улице!
Чёрный Пес стряхнул с себя Розалину, освободился из рук Егория и кинулся к окну.
