Они взяли фонарь и только переступили порог этого помещения, что только что открылось, как тот самый блок начал закрываться обратно.
– Нет! – Крикнула Эллен и побежала, чтобы остановить блок, но Эдвин схватил её за руку:
– Тебя раздавит им, отсюда точно есть иной выход.
Вот блок доехал до потолка комнаты и остановился. Секунд десять они стояли в полной тишине, осознавая, что случилось.
– Мне кажется, нам конец, – неутешительно произнесла она.
Эдвин осветил комнату: это было невероятно жуткое место, комната имела вид треугольника, в центре располагалась статуя ворона, с распахнутыми крыльями в разные стороны, и с открытым клювом. На другом конце треугольной комнаты был точно такая же дверь, в виде блока. Он быстрым шагом подошёл к нему и снова попробовал толкнуть, но как и следовало ожидать, ничего не произошло. Эдвин слышал, как часто дышит Эллен, он знал, паника их погубит. Он поставил фонарь на пол и обнаружил в углу комнаты в небольшом углублении кучку дров, или что-то вроде того. Но дрова бы сгнили за такое время, это было что-то похожее, но он не знал что именно.
Спички есть? – Спросил Эдвин, разглядывая материал для розжига. Дрова находились в неглубокой яме, сантиметрах в 40, это была невероятно ювелирная работа: яма имела вид идеального круга, а если верить фонарю, то пол был из чёрного мрамора.
– Есть, – Эллен сняла с себя рюкзачок и почти сразу нашла то, что искала, – что там?
– Мне кажется, это можно зажечь, кто знает, сколько мы тут пробудем, а фонаря может не хватить надолго.
Он чиркнул спичкой о коробок, на долю секунды вспышка осветила комнату.
Дрова загорелись довольно быстро, и их свет был куда мощнее их фонаря. Теперь можно было разглядеть комнату целиком, вплоть до мельчайших деталей: она была небольшая, стены и пол были из чёрного мрамора, ворон был окрашен в угольный цвет, глаза его были полузакрыты, что придавало особой жути. По бокам комнаты были стеллажи с мензурками, у второго блока стена переходила в какой-то неотёсанный камень, о который легко можно было пораниться. Эллен убрала фонарь в рюкзак, и вскрикнула.
– Гляди! – Она показала Эдвину на один из углов комнаты.
– Почему-то я не удивлён…
В левом дальнем углу аккуратно сидели скелеты, на головах у них были шлемы из непонятно-бронзового металла, около рук лежали мечи.
– Это какая-то погребальная комната, – Эллен прошлась по периметру, – а это вообще что за ёмкости?
Эдвин взял в руку одну из мензурок с глубоким горлом:
– Это для жертвоприношений, – улыбнулся он, – вообще всё, что тут есть, это символы смерти, не по себе.
Пол, не смотря на возраст помещения, были идеально чистыми. В чёрном мраморе легко отражался огонь, что зажёг Эдвин.
– И какой из блоков нам ломать? – Она смотрела поочерёдно то на тот, откуда они пришли, то на тот, что был на противоположной стороне.
– Ну, – Эдвин подёргал крылья ворона, в надежде, что это и есть кнопка для открытия блока, – откуда мы пришли, это глухой вариант.
– Почему?
– Потому что мы там ходили не один час и ничего не нашли. Возможно, выход кроется за вторым блоком?
Но что бы они ни делали, успехом это не увенчалось. Огонь стал постепенно угасать, так же, как и их надежды выйти отсюда.
– Знаешь, – начала Эллен, сидя у стены, – я ведь догадывалась что чаша Кроноса находится уже в музее..
– И не сказала? – Пришёл в недоумение Эдвин, сидя рядом с ней, у стены.
