Тело в рабство - страница 4

– Отпусти меня, ублюдок! Отпусти меня сейчас же! – рычу я, с каждым мгновением все больше и больше теряя силы и веру в собственное спасение. Совсем отчаявшись, громко кричу: – Спасите! Я здесь! Меня насилуют! – но в этом особняке либо больше никого нет, либо все присутствующие солидарны с происходящим. Голос у меня охрип и одичал, а мужчина снова склоняется надо мной и шепчет в самое ухо:

– Расслабься! Я сделаю все быстро, ты не почувствуешь боли, если... – в этот момент я вцепляюсь зубами в его шею, так сильно, как только могу, словно надеюсь вырвать кусок мяса. Он рычит, дергается, отстраняясь от меня, замахивается ладонью, чтобы ударить, но как будто передумывает в последнее мгновение.

– Давай же, бей! Что тебе стоит?! – кричу я.

– Делать мне больше нечего, – отзывается ублюдок, а потом хватает меня под поясницу и подтягивает по постели вверх, чтобы потом схватить мои запястья, вытянуть их над головой и неожиданно крепко связать заранее подготовленным тканевым поясом. Еще несколько секунд – и мои руки оказываются привязанными к изголовью постели. Я дергаюсь, извиваюсь, но вырваться из этих тисков не могу. Между тем, мужчина задирает мое длинное платье, сминая подол на вздрагивающем животе, и впивается пальцами в резинку трусиков. Я снова кричу, пытаюсь пнуть его коленом в пах, но он как будто совсем не торопится снимать с себя штаны и вываливать член. Вместо этого засовывает ладонь ко мне в трусы и нащупывает клитор, совершенно сухой и сжавшийся от ужаса. Коленями он снова прижимает мои бедра к постели, так что я оказываюсь совершенно беспомощной. Опять пытаюсь плюнуть ему в лицо, но он успевает увернуться. В его руках неожиданно оказывается тюбик лубриканта, и он щедро сдабривает им пальцы, прежде чем снова скользнуть под резинку моего белья.

Какой заботливый, вы посмотрите! Решил меня возбудить перед тем, как насиловать, или что, блять?!

– Ненавижу тебя! Чтоб ты сдох, ублюдок, мразь, чтоб ты сдох! – ору я, надрывая голос, а его пальцы легко и даже как-то бережно порхают между моих бедер, оставляя на коже обильную смазку. Потом он стаскивает с меня трусики, и я пользуюсь моментом, чтобы пнуть его пяткой в грудь. Но удар получается не слишком сильным: мужчина шипит, перехватывает мои ноги и снова обездвиживает, крепко прижав к простыням. Теперь на мне нет белья, а он все еще в футболке и джинсах. Он что, какой-то извращенец с особыми пристрастиями?! Ему нравится трахать баб не членом, а пальцами?!

Похоже, так оно и есть. Он продолжает орудовать между моих бедер, распределяя искусственную смазку, массирует клитор и совсем легонько, буквально на один-два сантиметра, погружает внутрь один палец. Тело невольно отзывается, запуская по нервным окончаниям отголоски возбуждения, но я прекрасно понимаю, что это обман, гребанная физиология, которая ничего не значит. Передо мной насильник, преступник, негодяй, и это ничто не изменит.

– Отпусти меня! Отпусти! Отпусти немедленно!

Я повторяю это на арабском, английском, русском. Угрожаю. Умоляю. Пытаюсь договориться. Но все это совершенно бесполезно: мой похититель и насильник по-прежнему крепко прижимает меня к кровати и все так же медленно и методично массирует мой щедро смазанный лубрикантом клитор, скользит одним пальцем внутрь, все глубже и глубже. Я не чувствую какой-то особенной боли, только огромное и всеобъемлющее отвращение. Меня тошнит и, кажется, вот-вот может вырвать. Он продолжает хлюпать в моем сокращающемся от ужаса влагалище одним пальцем, потом добавляет второй и постепенно проникает еще глубже. Я замираю, чувствуя, что его пальцы натыкаются внутри на невидимую преграду.