– Девушка в беде? – уточнил Ларс. – Только не говори, что подобная примитивная психологическая модель тебя зацепила?
Террон поморщился. Порой покровительство Ларса вгоняло его в бессильную апатию. Он давно не подросток.
– Ларс, ты возомнил себя моей матерью? – спросил Террон. Они все знали, что так оно и было. Слишком рано принц потерял свою мать, тогда-то к нему и приставили Стратоса в качестве помощника.
Ларс не отвёл взгляд, как не бросают тебя по-настоящему преданные люди, даже когда ты делаешь им больно. И продолжил так честно, как могут говорить только те, кому ты действительно небезразличен:
– Просто помни, если вдруг тебя к ней потянет, адреналин – тоже гормон.
Тер молчал, не отрывая напряженного взгляда от Ларса. Вот так друг в своей обычной, слишком рациональной манере разъяснил Ориону, что весь его интерес к этой девчонке, невнятные и контрастные чувства – всего лишь следствие мимолетного всплеска гормонов. Стратос расчленил и расписал все мотивации Террона одним предложением гораздо раньше, чем сам принц осознал и смог их расшифровать.
Скорее всего, это провал их плана заставляет Ларса украдкой злиться.
– Ты говоришь так, как будто это что-то плохое, – осадил Ларса Гурд, вмешиваясь, чтобы сбавить градус конфликта. – Пусть Тер развлечется.
– Террон – наследник престола, – возразил Ларс.
Орион на мгновение так озлобился, что, казалось, и этот стол, и подносы на нем сейчас проткнут все его теневые клинки. «Принц без престола и страны». Они слишком долго верили, что смогут отбить своё королевство у империи, смогут вернуть то, что по праву принадлежало Террону Ковантас Ориону. Но год от года эта надежда становилась тоньше и прозрачней, отодвигая их победу все дальше и дальше. Интересно, такой умелый психолог, как Ларс, не понимает, что эти слова – насмешка над их положением?
Террон с трудом успокоился. Это не насмешка… Ларс действительно безоговорочно верит в Ориона. Как верили в короля все его Клинки в Цитадели – их гвардия оказалась сломленной Синьдзе. Король Аргус умер, а принц исчез, и сила Ковантас Орионов покинула Эпос и их людей.
– Террон прежде всего человек, – подвел черту Гурд, разряжая обстановку.
Орион посмотрел в глаза своему «Щиту». Пожалуй, за это он готов был простить Армории все его идиотские подколки и шутки. Гурд видел в нем не только наследника трона и давал возможность ошибаться.
Армория, поймав наконец взгляд принца, склонился над столом и доверительно сообщил Террону:
– Хочешь полюбоваться на её длинные ноги подольше, поставь будильник на шесть утра.
Ларс не спорил больше, видимо, понял, что перегнул палку. А Гурд заговорщически подмигнул и ему.
– Может хоть это заставит нашего принца не пропускать утренние тренировки, – сказал Армория.
– Сомневаюсь, что он проснётся раньше десяти, – усмехнулся Ларс, принимая правила игры. – Пожалуй, теперь я буду спокоен за моральный облик принца, – кивнул он вместо поклона.
В каком бы положении не оказалась их команда, Гурд старался вести себя как в прежние времена и окрасить эту серую и неуютную столовую в знакомые им всем цвета затянувшегося путешествия домой. Террон украдкой выдохнул и наконец взял с тарелки свой сэндвич. Он был уверен, что завтра во что бы то ни стало встанет в шесть утра. Откусив первый кусок, он сказал:
– Рад, что традиция говорить обо мне в третьем лице неизменна. Интересно, о чем вы шутите, если меня нет рядом?
