– Так-то оно так! Но… Я… Ох, мамку вашу! – качает головой Иван Иваныч и поворачивается ко мне. – Об этом происшествии вы хотели поговорить?
– Нет! У меня кто-то…
спилил замок бокса и краской из баллона разрисовал байк! – собиралась договорить я, но меня резко кто-то обнимает со спины за талию и прикрывает рот рукой, не позволяя сказать ни слова. Испуганно мычу и пытаюсь вырваться, но держат крепко.
– Все хорошо, просто Стаська новенькая и, все же, девочка, – слышу голос Лекса за спиной и немного расслабляюсь. Ненароком подумала, что это Кай распустил свои грязные руки. – Вот она и переживает. Все хорошо, Иваныч, мы сейчас приготовимся и выйдем на трек.
Лекс медленно убирает руку от моего рта, когда недовольный Иван Иваныч удаляется прочь с парой гонщиков. Разворачиваюсь и пихаю Лекса кулаками в грудь:
– Что за хрень?!
Вместо ответа парень хватает меня за локоть и тащит в сторону, подальше от остальных гонщиков. Заводит в мой бокс и блокирует выход своим телом. У моего нового знакомого после вчерашнего удара по носу под глазами растеклись фиолетовые синяки, но в целом – все тот же мажор, каким я его впервые увидела.
– Ты ни хрена не знаешь о том, что здесь происходит, – шипит мне в лицо Лекс. – Если ты думаешь, что твой блат – манна небесная, то проснись, моя красавица! Ты – яблоко раздора, Стася. Из-за тебя куча гонщиков почти что выведены из строя. Трек и вся наша гоночная база держится на них, не на тебе, понимаешь? Как думаешь, что сделает управляющий, когда узнает, что из-за твоего появления начались жесткие стычки и ссоры? А я отвечу – тебя выкинут и даже твой дядя ничего не сможет сделать!
Кусаю губы, глядя в голубые глаза парня, переполненные негодованием. Он злится, даже скорее бесится.
– Из-за меня они выведены из строя?! – снова пихаю его в грудь, но результата ноль. – Это ты привел меня на тусовку!
– Но это ты начала выкаблучиваться и нарушать правила!
– Да пошел ты! – почти кричу я и парень снова прикрывает мне рот рукой. – Ты знаешь кто это сделал?! Кай, да? Кай?!
– Нет… Не знаю. Шушукались о тебе после вчерашнего почти все.
– Твари!
– Стася, остынь! Ты хочешь кататься на гонках? – киваю и бросаю взгляд на испорченную краской бочину мотоцикла. – Тогда не показывай своих слабостей. У тебя это отлично получается, – ухмыляется Лекс. – Будь выше их нападок, а краска… – он оборачивается и рассматривает мой байк. – Краску можно снять без вреда для покрытия.
– Но это ненормально, Лекс! – отталкиваю его руку и начинаю метаться по боксу. – Камеры тут есть? Есть! Значит можно просто этих уродов привлечь к ответственности!
– Нельзя, – вздыхает он и я замираю на месте. – Они не стали бы рисковать, если бы не были уверены, что ты ничего не докажешь.
– Как это понимать? – наклоняю голову набок и изо всех сил пытаюсь понять к чему парень клонит.
– В ангаре сегодня меняли проводку и резервный генератор, – отвечает Лекс. – Сорок минут здесь не было электроэнергии и камеры не работали.
– Вот сволочи! – раздосадованно пинаю землю я. – Я дяде расскажу! Пусть он что-то…
– Стася-я, – тянет мое имя Лекс, – я тебе обрисовал перспективы, если ты прослывешь стуклом. Будь как мы с корешем – делай то, ради чего пришла, и не реагируй на нападки.
– Verdammte scheiße! Das Miststück! Ich hasse es!* – кричу я и хватаю свой гоночный комбинезон.
Ненавижу Россию! Ненавижу этих уродов! Ненавижу!
