—Да все хорошо, успокойтесь. Вэ, ну в самом деле, хватит! — практически молит его, но смотрит на меня. Посылая нечитаемые импульсы взглядом. Ее маленькая ладошка слегка подрагивает, и ощутимо холодеет.
—Света, я тебе что, больно сделал? —Белов обходит меня и впритык к сестре подходит, внимательно осматривая ее с головы до пят. От него волнами исходит самомнение выше крыши, и ЧСВ переваливает за сотню.
—Нет, ну что ты. Все хорошо, правда, — сдержанно улыбается Света, опуская взгляд на наши руки. Аж кипятком обдает. От близости. От желания не отпускать.
—Я сам буду тебя тренировать, — ослабляю захват, с которым до этого сжимал ее руку и, слегка, поддевая пальцы, веду за собой в противоположную от ринга сторону в залы для персональных тренировок. У Вахи тут места — боинг посадить хватит.
—Ты и мертвого заебешь! Света, он придурок, он не научит тебя ничему, — смеется в ответ Белов, но вот в его напускном веселье и подозрительном взгляде, что так и плывет в сторону наших рук, я читаю нечто предупреждающее. Явно появляется один коршун, который будет за мной следит с особым остервенением. —Потом, как кое-кто наиграется в хорошего полицейского, приходи к плохому. Продолжим.
Я слышу сбивчивое дыхание девочки, ощущаю, как пальцы дергаются в моих руках, и чисто на автомате начинаю поглаживать нежную кожу, чтобы успокоить. Или успокоиться. Но это вообще не вариант. Ни один гребанный выход из ситуации не представляется возможным.
Мы молча заходим в зал, устеленный матами и обставленный зеркалами по периметру: тут обучаются даже гимнастике, танцам и еще какой-то штуке. В основном малые дети. Дочь Вахи закончила хореографический факультет, вот отец и старается помочь в реализации преподавательской деятельности, помимо того, что эта женщина еще и преподает в вузе.
Сейчас здесь никого. Я блокирую желание закрыть дверь на замок, хоть и предлог найти можно. Вместо этого захлопываю дверь, снимаю обувь и иду в цент зала. Света делает то же самое, только оглядывается по сторонам, потому что видит все это впервые.
Зал и правда детский, во многом благодаря постерам с героями из разных мультфильмов.
Я останавливаюсь и резко поворачиваюсь, Света же, увлеченная интерьером, продолжает идти, от чего мы сталкиваемся телами, рождая мощный удар тока, направленный прямо мне в солнечное сплетение. Дыхание рвется по швам, как тонкая ткань старой футболки.
—Ой, — Света делает шаг назад, одновременно с этим становясь буквально пунцовой. Смущенная.
А я смотрю на разливающуюся по щекам красноту и пытаюсь найти причину, чтобы не провести по ней пальцем.
20. 20
СВЕТА
У меня сердце заходится как бешеное, каждый вздох — на разрыв, потому что я вся словно напичкана нервами, стоит только вспомнить тот безумный взгляд, каким меня обжог Женя. Думала, он Влада просто размажет…Одновременно со странной радостью, что прошивает тело, у меня еще и страх зародился, что реально подерутся и, не дай Бог, навредят друг другу.
Ну в самом деле… Мне не было больно, и в какой-то степени я понимаю брата, он реально хочет как лучше. Для меня в первую очередь, ведь никто не будет поддаваться в жизненной ситуации, что может стать фатальной.
Но то, как к нам подлетел мой телохранитель, буквально сбивает с ног. Откуда же он наблюдал? Может…мама права? Может все именно так, как она говорила? Давя в зачатке туповатую улыбку на пол-лица, я покорно иду за человеком, которому доверяю больше, чем себе, и не просто иду, а наслаждаюсь прекрасным видом на мускулистую спину с перекатывающимися мышцами, на широкую шею и коротко-стриженный ежик на затылке. Он иногда так стрижется, словно в армии, не то под двойку, не то под тройку. Конечно, ему идет, но сразу делает черты лица суровее, а вид немного более пугающий.
