(Прошли без очереди, по удостовереньям,
Не та здесь публика, чтобы роптать…)
* * *
Я сразу потерялась в зале,
Ушло куда-то всё, Дали и я…
Как мало времени!
Да разве всё рассмотришь?
Успеешь разве?
Здесь портретов гамма,
Там – образы, объёмность и воздушность мира,
Даль неоглядна и туман, и мрак…
* * *
Вдруг спала пелена,
Увидела людей, услышала их шёпот,
Как будто, кто сказал,
«Остановись, людей послушай!
Возвратись в реальность мира, бытия!»
И я послушалась…
«Пленэр, восторг, неподражаем – ах!»
Вот две старушечки-москвички,
Ну, их ничем уже не удивишь,
Видали на своём веку немало,
Я возле них, ловлю обрывки фраз…
Поспорили слегка, молчат
И как-то разом каменеют —
«О, Господи, прости, спаси его!» – твердят.
Вот мама с сыном —
«Мальчик мой, смотри, ну как?»
«О, мама, я не очень понимаю:
Огонь и кровь, а на подрамнике – глаза…
Да сколько их!
Кто это смотрит на нас на всех с его картины?
А этот фрукт так с дядей Петей схож!»
И разрядилась напряжённость группы,
Стоящей у картины, – тишина
И молчаливость, и работа мысли…
Но горечью и болью наполняется душа…
Объёмность и текучесть времени —
Дали и время, и его часы…
Но почему меня сгибает тяжесть?
И никнут голова и плечи, боль в груди?..
И, как удар, – его автопортрет, —
О Господи, даруй мне силы!
Какой горящий, неприятный взгляд и губ
усмешка…
Успокойся, поищи другую точку,
Тебе лишь кажется, уймись!
Нет, и отсюда тот же ужас —
А вот ещё портрет —
и этот – то ж!
Какие сумасшедшие контрасты,
Какой талант,
Но искорёжено как всё!
«Зло и добро приемли равнодушно?»
Всплывают строки Пушкина…
Но почему так душно?
И почему же мне совсем не всё равно?!
* * *
Уйти или побыть ещё немного?
Смотрю скульптуру – и опять часы…
Пень – корень жизни и часы с него
Сползают, растекаются, кривят…
Кривят пространство?
Изменяют время?
Как мало знаем мы!
И как хотим узнать!
* * *
Всё! Прочь – мне больно!
Больно за него?
Господь его спаси!..
В соседний зал, скорей, —
Конец ознакомительного фрагмента.
