Прослушивать все до конца я и не думала, а набрав в легкие побольше воздуха, как можно четче произнесла:
– Гарик, я хочу с тобой увидеться… наедине.
У Гарика, видимо, напрочь пропал его ошеломляющий дар речи, так как он мгновенно стих, засопел в трубку, пытаясь переварить то, что я ему сказала. Столь откровенного предложения от меня ему еще получать не приходилось, и я втайне посмеивалась, догадываясь, какие мысли в эту минуту посещают его голову и какие картинки он уже себе рисует. О, я-то отлично знала, что он мечтает, проснувшись, обнаружить меня в своей постели, куда который уже год пытается безуспешно меня затащить. Наивный армянский парень, неужто он еще не понял, что мужчина может выбрать только ту женщину, которая уже выбрала его? Иного не дано.
– Па-павтори, что ты сейчас сказала? – наконец очнулся от шока Папазян. – Я не ослышался?
– Да, я хочу тебя видеть и уже жду тебя в клубе «Малибу», что на Пятом Динамовском. Приедешь?
– О чем речь – уже вылетаю, ласточка моя, – обрадованно крикнул он мне в трубку и сразу же отключился. Я могла поклясться, что, в каком бы конце города Гарик сейчас ни был, тут он появится меньше чем через десять минут.
Такое обожание согревало душу и тешило самолюбие, и хотя я ничего, кроме дружеских чувств, к Папазяну не испытывала, не скрою – это было приятно. Главное теперь, чтобы Трейгис не вздумал покинуть клуб, иначе весь мой план тут же рухнет.
Я оказалась везучей: коммерсант никуда и не подумал деться, успокоившись, что его не трогают, да и Гарик явился даже раньше, чем я предполагала. Он выглядел, как истинный джентльмен: в черном деловом костюме, блестящих ботиночках и с такой улыбкой, что дамы вокруг оборачивались.
«Сейчас начнется, – вздохнула я при виде Папазяна, мысленно уже готовя себя к прослушиванию старой песни. – Ох, ох, ох!»
С победоносным видом Наполеона Гарик важно прошествовал прямиком ко мне и распахнул свои объятия, мечтая, что я туда тут же кинусь. Я натянуто улыбнулась и, бросив сухо «Привет», сказала:
– Рада, что ты пришел. Твое общество мне сейчас будет очень кстати.
– Не вижу радости на лице, – задорно произнес почти в ухо Папазян. – На нас посмотреть, так можно подумать, что я друг, который явился утешить тебя после неудачного свидания.
– Не совсем: скорее пришедший, чтобы сделать его удачным, – внесла я необходимую поправку и замерла, ожидая грозы. Папазян пока еще молчал, с трудом переваривая сказанное, и я сочла нужным заметить: – Веду одно дело. Очень нужно познакомиться вон с тем приятным джентльменом, что сейчас делает заказ. У самой не выходит, вот я и подумала…
– Что-о? – Глаза Гарика налились обидой. – И только ради этого ты меня сюда позвала? А я-то думал… Я верил…
– Гарик, Гарик, успокойся, – я нежно погладила его по плечу. – Ну да, мне вновь понадобилась твоя помощь. Если не хочешь, можешь отказаться, но тогда я найду другого желающего, а я ведь вспомнила именно о тебе. Или тебе больше нравится, когда я с другими?
Я провоцировала его на ревность, и мне это вполне удалось. Гарик еще немного посопел, пофырчал, затем косо посмотрел на красавца коммерсанта и заявил:
– А за обман ты меня поцелуешь. И не потом, а прямо сейчас, а то знаю я твою натуру… – Гарик хмуро уставился на меня. Настроение у него, похоже, и в самом деле было испорчено, а это плохо. От Папазяна, а я это знала точно, толк был только тогда, когда он пребывал на вершине счастья и радовался жизни.
