Тёмная Коронация - страница 6
Свет неохотно пробирался сквозь мутные маленькие окна, и двигаться к моему закутку у печки пришлось на ощупь. Уже там, я зажгла огарок свечи и открыла старый сундук, когда-то служивший хранилищем для приданного. Но, я так и осталась в старых девах, а когда лишилась своей длинной косы, последние надежды устроить нормальную жизнь рухнули. Приживалка со странностями, без рода и племени и так никому не нужна, а лишившись основного достояния любой уважающей себя женщины нашего королевства – и подавно.
Несколько вышиванок для несостоявшегося супруга полетели в сторону, а я поспешила выудить холщовую торбу, и скидать в неё своё добро. Вышло не так чтобы много. Долго мучилась с тем, брать ли хоть одно платье, но в итоге оставила всё в сундуке, заперев правду под крышкой, как и всю прошлую жизнь. Выудив из тайника мешочек с деньгами, я мысленно поблагодарила родственников, утёрла непрошенную слезинку и повязав дорожный плащ – шагнула в новую жизнь.
В дверях столкнулась с вампиром.
– Готов?
– Нет, нужно ещё одну вещь найти.... – я замялась, не зная, как объяснить.
Единственная вещь, что по настоящему была важна для меня, всегда находилась на шее тётушки – напоминание о маме, которую никогда не видела. Глупо? Да, возможно. Но тот кулон все, за что я могла бы зацепиться в своих поисках. Попытаться в столице отыскать информацию о родителях я задумала, пока собиралась. Кулон, золотой, с рубином, дорогой и приметный – может быть, это герб?..
– Ну!
– В общем, у моей тёти был кулон, он принадлежал маме, и я хочу его забрать, – выпалила скороговоркой.
– А твоя тётя....
– Я не знаю.
Вампир закатил глаза, глубоко вздохнул и, не сказав ни слова, пошёл в лес. Я удивлённо замерла на несколько секунд, но тут же бросилась следом. Мы шли около получаса, когда Велдриг вдруг резко остановился и я врезалась прямо в его напряжённую спину. Кажется, это входит в привычку.
– Пришли.
Короткое слово отозвалось недобрым предчувствием внутри, и я аккуратно выглянула из-за мужчины. Ахнула, закрыв лицо руками: видеть освящённую мутным пасмурным светом поляну совершенно не хотелось. Хотелось забыть, сбежать, но я собрала все силы в кулак и сделала шаг вперёд.
Изломанные тела словно прорастали из земли. То тут, то там, торчали руки и ноги, покрытые кровавыми разводами, искажённые гримасой ужаса и боли лица с немым укором взирали на меня.
«Почему ты жива, а мы нет?» – спрашивали они.
Я поёжилась, хотя ветра не было. Как минимум десять человек я насчитала беглым взглядом. Рассматривать не было сил.
– Здесь они ели. Притащили свою добычу и устроили пир. Что конкретно мы ищем?
От его безразличного тона становилось тошно; от удушливого, режущего нос запаха тоже. Смерть и разложение витали в воздухе.
– Красное платье, тётя была вчера в красном платье....
Мы одновременно заметили его – яркий алый всполох среди высокой травы. Пока продвигались вперёд, я все чаще ловила себя на мысли, что мёртвые глаза следят за каждым шагом. Склонившись над растерзанным телом тётушки, я не смогла сдержать слёз. Пусть она не была мне матерью, пусть не любила как родную дочь, но всегда тепло относилась к сироте, свалившейся на её шею.
Я помню, как по вечерам, она иногда приходила и обнимала меня, молча, просто делясь свои теплом. Иногда она говорила странные вещи, которые я не понимала, о ценности жизни, о том, что мне повезло, но все попытки расспросить её о родителях тут же пресекались. Единственное, что связывало меня с мамой – кулон. Это было очень красивое украшение – ветки терновника, что сплетались в венок, удерживающий крупный красный камень. Тётушка Ларва всегда говорила, что отдаст мне его, как только я выйду замуж: когда я буду в безопасности. И этого я тоже не понимала.