Бронзовый солнечный свет причудливо преломлялся и рассеивался, попадая на стеклянную поверхность, далёкая Зойла посылала свои тускло-белые лучи, окутывая старинные зубчатые крыши. Я уже давно не спал. Возможно из-за снов, где я стоял среди странных серокожих существ, чем-то напоминающих Неизвестного, только те еле ходили, были неповоротливы, то и дело стискивали кривыми руками ту или иную конечность. Я не испытывал перед ними страха, мне было жаль их, жаль до боли. Все они смотрели на меня и взывали ко мне своими дивными голосами, прося о помощи. Но все они были за решётками, в тёмных камерах, в такой же, в какой содержали моего покойного спутника.
Когда кошмар отпустил меня, я ещё долго лежал с раскрытыми глазами, чувствуя как слёзы обильным потоком льются на волосы и подушку. Больше я не пытался заснуть и просто сидел на своей койке, подтянув ноги к груди, и смотрел в пустоту, стараясь прогнать все мысли и образы из головы. Сейчас все они казались мне пугающими, извращёнными и больными. Только когда первая заря окрасила свинцовое небо у горизонта в грязно-алый, я встал с кровати и поднялся на один из барельефных выступов на ближайшем окне. Залез я почти под самый потолок и город было видно достаточно хорошо, только самые дали терялись в предрассветном тумане или смоге.
Заплакал Антарес и я, почти в два прыжка, спустился вниз и подбежал к нему. Пока я менял ему пелёнки, бегал кипятить воду для ванны, козье молоко и выполнять прочие обязательные процедуры, о которых мне любезно поведала миссис Танкевикнэ, почти забыл о своём сне, тревогах и загадочном Л.О.Р.Д.е.
На часах было шесть, когда проснулся Йохан и застал меня, сидящим в позе лотоса на койке и кормящим Антареса из бутылочки.
– Доброе утро, тётя Шура, – сонно пошутил он, я улыбнулся, на что Рыжий, поморщившись, сказал. – Ой, не скалься, или причешись, уж больно страшен.
Я рассмеялся, кажется «младший брат» улыбнулся тоже. Парень плюхнулся рядом со мной, подтянув к себе колени. Мы сидели молча и слышалось лишь довольное причмокивание младенца. Когда тот насытился, я уложил его в манеж и вернулся на прежнее место, задумчиво вращая пустую бутылочку. «А кто мои родители? И… сколько мне лет?» – мелькнуло у меня в голове. Я повернулся к Йохану и спросил:
– Сколько тебе лет?
– Пятнадцать неделю назад стукнуло. – отозвался тот, карие глаза обратились ко мне и он задал мне ответный вопрос. – А тебе, Шурик?
Я тряхнул головой, отгоняя какие-то обрывки мыслей и после недолгой паузы пожал плечами:
– Понятия не имею, наверное где-то так же..
Рыжий усмехнулся и, перевернувшись на живот, сказал с улыбкой:
– Я так не думаю – эльфы обычно взрослеют медленнее…
Я нахмурился:
– Насколько медленнее?
Он отвёл глаза в сторону и по-дурацки надул щёки:
– Не знаю… точно… но… медленнее. Намного. Короче, ты, возможно, даже старше миссис Танкевикнэ…
Я усмехнулся. Интересно, сколько же я пролежал в шкафу Неизвестного? И… как я туда попал? Но он унёс эти тайны на Плутон, поэтому едва ли я когда-нибудь об этом узнаю.
– Расскажи мне о Л.О.Р.Д.е, – произнёс я.
Йохан почесал крупный нос с коричневатыми веснушками и неуверенно начал:
– Я мало что знаю…
