Борис позволил ему сказать и, наконец, сообщил имя гостя.
– Леопольд? – не поверил Сашка. Кивнув в ответ, Борис правдиво округлил глаза.
Катя не очень любила, когда кто-то брал её за руку и сразу высвободилась. К разговору она не слишком прислушивалась. Все мысли и даже все её мечты были всецело поглощены стрекозами и чуть-чуть выбором будущей специальности. До этого своим призванием она считала математику и немного пренебрегала естественными науками типа биологии и ботаники. Пестики, тычинки, тех же стрекоз и бабочек, она изучала в живой природе и нельзя сказать, что усердствовала. Просто любила. Но сейчас поняла, что хочет передать эту любовь детям, а для этого должна расширить свой кругозор. И начало этому было положено.
В гору приходилось карабкаться, но, достигнув вершины, Катя остановилась, чтобы закрепить впечатление и только потом догнала мальчишек. Высаженные ровными рядами, сосны образовали несколько широких коридоров и вели прямо к поляне, которая маячила впереди сквозь корявые ветки, притягивая взгляд обилием солнца. В смолистом воздухе, становясь всё более настойчивым, витал запах гари.
– Вот так и знал! – хлопнув себя по бёдрам, возмутился Сашка, – всё-таки подпалили кашу! Ничего нельзя доверить! Что за люди!
– Ну, есть немного! – не стал отпираться Борис. – Са-а-амую малость! А чё переживать-то! Там вряд ли чё осталось! – Поддразнивая ребят, он принялся поглаживать свой живот, который ради такого дела пришлось выпнуть. Наблюдая за ними, Катя не переставала улыбаться. Кроме того, вспоминала свою маму, которая считала, что все мужчины до самой старости остаются детьми. Себя она, конечно, считала взрослой. Во-первых, усердно училась. Во-вторых, помогала маме. В-третьих, задумывалась над выбором профессии и даже мужа. Во всяком случае, точно знала, каких качеств в отце своих будущих детей видеть бы точно не хотела.
За время её отсутствия территорию успели обжить по всем правилам обустройства быта. Очаг, на котором готовили обед, расположился в центре. Палатки, а их оказалось две, и обе тех внушительных размеров, каких ей не доводилось видеть, задней стороной подпирали лесные заросли и находились на таком расстоянии друг от друга, чтобы учесть насущные потребности будущих жильцов. Вещи были убраны. Неподалёку, у самой воды, опираясь на подножку, стоял новенький мотоцикл. Его счастливый обладатель устроился поблизости, в тени раскидистой ольхи, и, лениво пожёвывая длинную травинку, бросал вызов не только взглядом, но и вальяжной позой.
Обед благополучно закончился. У кострища стояло два одинаковых ведра и гора пустых мисок. Ребята, разделившись на группы, отдыхали после сытного обеда. Девчонки оккупировали тенистый пятачок под огромной липой и напоминали стайку воробьёв, озадаченных вторжением диковинной птицы.
– Ты вовремя. Кое-кто пятый раз за добавкой сходил, – приподняв свою миску, призналась Леночка и протянула Кате половник. – Не знаешь, кто это?
Катя пожала плечами, потом взглянула на парня ещё раз. Тот, будто почувствовал что-то и прошёлся по поляне наигранно безразличным взглядом. По всему было видно: жизнь на ней интересовала этого человека не больше, чем возня муравьёв. В позе и в жестах сквозила непринуждённость. Пышная шевелюра вьющихся и спадающих до плеч волос имела тёмно русый оттенок и отливала золотом.
– Впервые вижу, – ответила Катя. – А ты, правда, пятый раз?
