*В 1950—60-е годы обувь на «манке» – подошве из микропористой резины цвета манной каши – обувной промышленностью СССР не выпускалась, умельцы из артелей наваривали «манку» на готовые полуботинки.
** Зачесанный назад и взбитый чуб.
Если есть спрос, то возникает и предложение – это главный закон рынка. Благодаря стилягам в СССР появилась теневая сфера обслуживания. У стиляг – свои портные, сапожники и парикмахеры. А поскольку в Советском Союзе была плановая социалистическая экономика, в ней не находилось законного места всем эти мастерам-надомникам.
Когда Валера уже уходил, я попросил его:
– А можно послушать на вашем патефоне это?
И показал ему свою единственную пластинку.
– У меня не патефон, а электрорадиола, – поправил он. – Заходи когда угодно.
Уходя, Валет заинтересовался пианино, стоящим в общем коридоре. Это было трофейное пианино Otto Günther, оставшееся от старого еврея Каца, дававшего на дому уроки музыки. Марк Моисеевич умер, новые хозяева комнаты выставили пианино в коридор, где оно с тех пор и стоял мертвым грузом.
Валет открыл крышку инструмента, провел рукой по клавишам, оклеенным пластинками из слоновой кости, одним пальцем сыграл «Чижика-пыжика», сказал задумчиво:
– У нас дома тоже было такое.
Я пришел в гости к Валету. Он живет один. Его маленькая комнатка меблирована по-спартански – топчан, комод, стол, стул и этажерка. Центральное место занимает напольная радиола «Ригонда»* – лучшая по тем временам аппаратура.
*Стационарная ламповая радиола первого класса, производившаяся на радиозаводе им. А. С. Попова в Риге в 1963—1977 годах.
Он протирает залапанную поверхность грампластинки чистым носовым платком, ставит на проигрыватель, переводит переключатель скорости в положение «78 об/мин», опускает корундовую иглу звукоснимателя на звуковую дорожку, добавляет громкости, и мы слушаем «Марш сибирских стрелков»:
«Из тайги, тайги дремучей,
От Амура, от реки,
Молчаливо, грозной тучей
Шли на бой сибиряки»
Слова этой песни я слышу впервые, но музыка кажется мне до боли знакомой. На эту мелодию хорошо ложатся слова другой, широко известной, «Песни Приамурских партизан»:
«По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперёд,
Чтобы с боя взять Приморье —
Белой армии оплот»
«Вот те на! – удивляюсь я. – Слова переделаны, а музыка-то украдена!»
Лирическое отступление
Через много лет я узнаю, что не только советские композиторы-песенники брали без спроса чужие мелодии.
Джордж Харрисон был обвинен в плагиате за песню «My Sweet Lord» («Мой дорогой Господь»). Суд признал возможность непреднамеренного заимствования в этой песне мелодии у группы «Chiffons» («Шиффонз») – из композиции Рональда Мэка «He’s So Fine» («Он так хорош»), и обязал экс-битла выплатить правообладателю 1,6 миллиона долларов. В конце концов, Харрисон выкупил «He’s So Fine» за 587 тысяч долларов. Суды по этому иску продолжались с 1976 по 1991 год.
Лидер французской группы «Space» («Космос») Дидье Маруани утверждает, что песня «Жестокая любовь», впервые прозвучавшая в исполнении Филиппа Киркорова в 2002 году, – переработка его песни «Symphonic Space Dream» («Симфония космической мечты»), и грозит королю российской попсы иском на кругленькую сумму. Но русские не сдаются, и француз пока ничего не отсудил. Здесь им не там.
Затем Валера ставит на проигрыватель одну за другой свои грампластинки. Это самодельные пластинки из рентгеновской пленки, на темном фоне которых проглядывают светлые контуры человеческих черепов, грудных клеток и тазобедренных костей.
