Похоже, война с жадным князем неизбежна. Необходимо было к ней усиленно готовиться. Наращивать дружины, возводить новые укрепления, запасаться припасами для выдерживания длительных осад… И искать союзников.
Если Искро пойдёт на них войной, то Камил будет вынужден засветить мёртвые дружины. И тогда Святой Престол прибежит в Горную Даль – побеждать богомерзких чудовищ.
Камил потратит своих мертвецов на князя. И тогда ничего не останется для отражения угрозы извне. Войну на два фронта он точно не потянет.
Что же говорили военные трактаты? О чём вещали исторические хроники? Нужна хитрость.
Князь Искро совершил покушение на одного из Нойманнов. Князь Искро пытался незаконным путём свергнуть наследника. Пытался устроить мятеж, в ходе которого неизбежно погибли бы и сын-Вальдемар и внук-Ладвиг, и всё святое воинство в придачу.
И доказательств причастности Искро имелось предостаточно.
«…Ваше Благовестие, я заверяю вас – Искро не остановится. Он продолжит свои попытки. И добьётся своего, если не предпринять ответных действий. А поймёт он только серьёзное военное вмешательство. Дипломатические методы в его отношении не возымеют успехов, а лишь наоборот усугубят наше и без того проигрышное положение – князь начнёт подготовку. Нам нужно защитить законные интересы рода Нойманнов. В случае войны к нам присоединятся некоторые бароны из нашего „тайного союза“, уставшие от княжеского произвола… но совокупных сил „союза“ не хватит на успешное противостояние. Хартвиг фон Нойманн, мы обращаемся к вам. Вальдемар фон Нойманн, Камил Миробоич и Велена Дубек. Мы призываем весь Святой Престол в войну против князя Горной Дали…»
А древние военные трактаты в один голос трубили, что единственный и самый верный способ уцелеть зажатому промеж двух врагов – это стравить этих самых врагов между собой.
В городке Велены Дубек сделалось относительно спокойно. Камил ещё некоторое время держал в небе мёртвых соколов, а по дворцу и городу бродил в теле крысы – у той слух гораздо лучше, чем если считывать колебания в астральном теле. Камил приглядывался к горожанам. Что они говорили о массовом и внезапном аресте, наведшем много шороху?
Люди были напуганы. Однако слухи о кровожадном покушении на малыша, похоже, перевесили недовольство иноземцами. Особенно перевесили после того, как нескольким горластым болтунам отсыпали монет, чтобы те очернили и обесчеловечили мятежников, затевая в кабаках жаркие перепалки.
И вскоре народ потребовал казней. В этом отказывать не было никакого резона. Камил с удовольствием отобрал несколько самых бесполезных предателей, раскаявшихся в службе на жадного государя. Толпа побила их камнями, выпуская свой гнев. Затем бедняг привязали к лошадям и четвертовали на городской площади, разорвали на части с характерным пеньем рвущихся сухожилий…
– Князь Искро – сукин сын! – послышалось из толпы. – Это он виноват, что городок разграбили дважды! А теперь мятежников шлёт! На плаху князя!
Не многие в толпе отважились на одобрительные возгласы. Ещё свежа была память о жестокости князя, особенно в отношении языкастых – около его дворца целый лес из виселиц.
Семена ненависти к государю были успешно посеяны. А слухи постепенно расходились по окрестностям с купцами и нанятыми болтунами, вызывая у баронов опасения за собственные жизни, да подогревая всеобщее негодование.
