Как только друзья дошли до трансформаторной будки, навстречу им со стороны детского сада выехал патрульный УАЗ.
– Кажется, влипли! – чертыхнулся Черданцев.
– Бежим! – не задумываясь ни на секунду, решил Борзых. – От нас перегаром несет – поймают, родителей оштрафуют!
Юра первым перемахнул через забор и бросился вдоль кромки стадиона в другой конец школьного двора. Черданцев не задумываясь побежал следом. Теперь все зависело от настроения патрульной группы в УАЗе и количества человек в нем. Если в автомобиле было только двое солдат – водитель и резервный милиционер, они бы не стали организовывать погоню, сделали бы вид, что не заметили беглецов. Если же в «бобике» был наряд в полном составе, то солдаты могли организовать полноценную облаву, с привлечением дополнительных сил.
Пробежав примерно треть стадиона, Юра услышал, как от дороги крикнули:
– Стой, стрелять буду!
Голос показался ему знакомым. Не усатый ли истязатель угрожает оружием? Пускай покричит, покуражится. Все знают, что солдатам на патрулирование оружие не выдают.
Судьба в этот день благоволила подросткам. Солдаты их преследовать не собирались, до спасительных многоэтажных домов оставалось добежать совсем немного, но Сатана, коварный князь тьмы, не дремал. Повелитель зла решил развлечься, пощекотать людям нервишки. Не иначе как по его наущению Борзых остановился и во всю мощь завопил:
– Стреляй, криворукий урод! Только в ногу себе не попади!
Ни в этот вечер, ни по прошествии многих лет Юра никак не мог объяснить свой безумный поступок. Возможно, эта дерзость сошла бы ему с рук, но дьявол кроется в деталях! Фамилия старшего автомобильного патруля была Криворучко. Пожелания неизвестного подростка он счел личным оскорблением. До дембеля сержанту Криворучко оставалось несколько месяцев. Он был на хорошем счету у начальства, подчиненные уважали и побаивались его. Надо же такому случиться, что в этот вечер на дежурство с Криворучко вышли солдаты первого года службы. Что они подумают о сержанте? Откуда хулиганы знают его фамилию?
– Вперед! Догнать их! – скомандовал Криворучко солдатам группы захвата.
Два бойца неуклюже перелезли через забор и помчались за хулиганами. Шансов догнать подростков у них было немного. Солдаты были одеты в овчинные тулупы, на ногах – валенки. В зимней форме одежды патрульный милиционер мог несколько часов не покидать улицу, а бегать в ней за легко одетыми пацанами было неудобно. Криворучко, всмотревшись в темноту, понял, что его бойцам подростков не догнать, и бросился к автомобилю.
– Всем постам и патрулям! – вышел он в эфир по радиостанции. – Два несовершеннолетних преступника убегают через стадион 34-й школы в квадрат «90». Всем патрулям принять меры к их задержанию!
– Куда бегут? – не понял патрульный милиционер с позывным «10—2».
– Дебил! – завопил сержант. – Позывные учить надо! Квадрат «90» – это Страна Лимония!
– Так бы и сказал! – огрызнулась радиостанция. – Начал какие-то квадраты выдумывать, как на учениях.
– Тишина в эфире! – потребовал сержант Новиков, старший второго патруля. – 416-й, сообщи приметы преступников.
– Какие приметы, мать твою! – психанул Криворучко. – Всех малолеток задерживайте, а там разберемся, какие из них нам нужны.
В ответ кто-то вышел в эфир и захохотал издевательским басом.
«Вычислю, кто смеялся, – убью!» – решил Криворучко и стал всматриваться в темноту стадиона, но никого не заметил: и беглецов, и преследовавших их солдат поглотила густая зимняя мгла.
