Лев ничего не ответил, сунул на кухне кусок хлеба в карман и ушел на улицу. Вернулся Лева с запахом перегара – дворовые дружки помогли снять стресс, залить вином тяжелую сцену с возвращением однорукого отца. Дома Лев, не раздеваясь, рухнул на кровать, думал, что мать придет поговорить, объяснит, почему так получилось с отцом. Вернее, не с отцом, а с отчимом, с Карташовым. Но мать не пришла, а наутро вела себя так, словно ничего не случилось. Отчим, Александр Павлович Приходько, демонстративно не замечал Леву. Отношения между ними были навсегда испорчены. Неизвестно, как бы сложилась судьба Льва Ивановича, если бы в тот же день он не принял еще одно решение. В почтовом ящике он нашел записку от Карташова с его новым адресом. Недолго думая Лев отправился к нему.
– Здравствуй, папа! – сказал он с порога.
Иван Сергеевич прослезился.
– Здравствуй, Лева! Здравствуй, сын!
Они проговорили до утра. Выяснилось, что Иван Сергеевич в бессознательном состоянии попал в плен к немцам, был вывезен на работы в Германию. После освобождения советскими войсками его, как добровольно сдавшегося врагу на поле боя, осудили и приговорили к десяти годам лишения свободы. Наказание он отбывал на шахте в Воркуте. Попал под завал, лишился руки, был досрочно освобожден по состоянию здоровья. В Москве Карташов с трудом устроился работать учителем математики. В университет его не приняли: биография Ивана Сергеевича навсегда была запятнана судимостью и пленом.
Под утро того памятного разговора между отцом и сыном сквозь тучи пробилась в хмуром небосклоне, сверкнула и исчезла неизвестная звезда. Лев понял – это знак! В тот же день после небольшого скандала с матерью и отчимом Лева переехал к Ивану Сергеевичу в семиметровую комнату в коммунальной квартире на окраине Москвы.
После смерти Сталина Карташова реабилитировали, признали незаконно осужденным. Как инвалид войны он получил все причитающиеся льготы, переехал с сыном в новую трехкомнатную квартиру жилой площадью 67 квадратных метров. В университете его восстановили. Как по мановению волшебной палочки из ниоткуда появились прежние друзья и дальние родственники. Иван Сергеевич много занимался с сыном. В семье Приходько вместо учебы Лева все свободное время играл в войну, гонял голубей по крышам полуразрушенных зданий. Преподавателем Иван Сергеевич был жестким. За месяц он выбил всю уличную дурь из сына и стал подготавливать его к поступлению в университет. Иван Сергеевич даже присмотрел место на кафедре математики, но все получилось не так, как он ожидал. После окончания средней школы Лев поступил в Московское высшее техническое училище имени Баумана, самый престижный технический вуз страны. После окончания факультета радиоэлектроники и систем управления Лев Иванович по распределению уехал в Свердловск. Протекцией отца он не воспользовался, решил, что сам добьется в жизни того, к чему его влечет Путеводная звезда.
Иван Сергеевич Карташов скончался в 1962 году. Квартира его отошла государству. Два года Лев пытался восстановить свои права на жилплощадь отца, но ничего не получилось. На момент смерти ответственного квартиросъемщика в квартире был прописан он один, значит, никто из его родственников прав на жилье не имел. Для Льва Ивановича потеря московской квартиры послужила хорошим уроком. Впредь он ошибок с жильем не совершал.
Но звезда, звезда-то Путеводная оказалась права! Повинуясь ее сигналу, юный Лева Карташов не задумываясь связал свою судьбу с одноруким изгоем и не прогадал. Иван Сергеевич Карташов после реабилитации восстановил положение в обществе, вновь стал уважаемым человеком. Вернувшиеся с фронта его бывшие ученики быстро заполнили вакуум, образовавшийся в управленческих структурах после сталинских репрессий начала 1950-х годов. Референт Микояна по общим вопросам Левон Тер-Петросян заверил Карташова:
