Авель поднял руку повыше, привлекая внимание официантки – красивой юной девушки с рыжими волосами и веснушчатым лицом, – а когда та подошла, сделал заказ.
– Я привел тебя поесть. Подумал, раз ты так разозлился, так это из-за голода, – постарался отшутиться Авель, как только официантка удалилась на кухню, чтобы передать заказ повару. – Ты когда вообще в последний раз ел? Вид у тебя голодный.
Рем не ответил. Он все еще словно находился под влиянием морока. Ярость давно стихла, но какая-то мутная пелена все еще плавала перед глазами, мешая здраво мыслить и наконец осознать, что он только что сделал. Рем впервые в жизни так вышел из себя. Обычно был сдержанным и молчаливым, старался обходить конфликты стороной, как говорится, держать голову холодной. А тут что-то щелкнуло, нажало на переключатель его эмоций, который Рем обычно старался держать в нейтральном положении, и он буквально слетел с катушек.
Словно прочитав мысли друга, Авель спросил:
– Что это было там, на поле? Я никогда прежде не видел тебя таким… разгоряченным.
Поджав губы, Авель продолжал сверлить Рема взглядом своих зеленых глаз. Не дождавшись ответа на свой первый вопрос, он задал второй:
– Ты ведь понимаешь, что теперь Марк не оставит тебя в покое? Он достанет тебя, а то и вовсе попросит отца исключить из клана.
– Ликой не сделает этого, – наконец подал голос Рем. – Он ничем не лучше Марка из-за того, что позволил вчерашним событиям случиться. А Марк… Он убьет меня, и ты это знаешь. Я уже не жилец.
– Рем, хватит, – почти отчаянно простонал Авель. – Я не узнаю тебя, совсем! Сначала ты в открытую презираешь нашего отца и осуждаешь за его решения, потом кидаешься на Марка, который итак уже лежал без сознания от твоего пробития лбом ему в нос. Тебе не кажется, что с тобой что-то не так? И началось это с сегодняшней ночи, ты сам не свой.
– Странно все это как-то. Я испытал такую злость, когда ударил Марка. Или это была даже не злость… Скорее, удовлетворение, практически наслаждение. Я буквально готов был убить его там на месте. И не просто убить, а предварительно растерзать на мелкие кусочки собственными зубами.
Произнеся это, Рем почувствовал, как тьма вновь начинает растекаться по его венам. Прикрыв глаза и сделав три глубоких вдоха, парень постарался успокоиться и на этот раз у него это с трудом, но получилось.
– А что если на тебя так повлияла встреча с той девчонкой? Не знаю, какое у тебя на этот счет мнение, но мне кажется, это точно как-то связано с ней. Почему-то у меня такие мысли в голове, и они не дают мне покоя.
– Если честно, я пока что не вижу здесь никакой связи. А вот мое кольцо, которое я потерял… Каждый раз, когда я начинаю злиться, всегда касаюсь кольца и сразу успокаиваюсь. Не то, чтобы я утверждал, что оно какое-то волшебное, нет. Но опять же, я не знаю этого наверняка. Кто подложил его мне в пеленки шестнадцать лет назад? Это же не просто так. Зачем бы младенцу оставлять такую вещь, оно ведь золотое, насколько я знаю. Могли бы просто избавиться от ребенка, а кольцо продать и заработать немало денег. Но его подкинули вместе со мной. По крайней мере, так мне сказал Ликой.
– Да, это действительно странно, – коротко кивнул Авель и поджал губы. – Я читал в какой-то старой книге однажды, что в мире существуют артефакты, способные контролировать эмоции своих обладателей. Может, и твое кольцо – одно из этих артефактов?
