•
После третьего курса Леонида вопреки надеждам и ожиданиям призвали в армию. Любимые экземпляры коллекции он упаковал в картонную коробку, остальные раздарил. Сухие глаза карпа Леонид скормил громадному черному коту, который на мусорном баке за общежитием грелся на солнышке.
На пункте сбора Леониду приказали отойти в сторонку. Он напряженно и внимательно следил, как постепенно уходили остальные призывники. Ветер кружил листву на опустевшей площади, швырял ее в ограду, за которой только что стояла заплаканная девушка, сейчас уже уходящая под руку с каким-то кондуктором. Леонид решил, что можно совершить ошибку по невнимательности или ошибку слежения, вычисляя незнакомого призывника, и задумался, сколько таких ошибочных вычислений видела эта площадь. Заморосил дождь.
Ближе к вечеру Леониду позволили занять место под брезентовым верхом грузовика. Знакомство с несколькими выбоинами на дорогах, ведущих к западному выезду, оказалось весьма чувствительным для копчика. Привезли его не в учебку, а на небольшую военную базу на окраине города. Там его ждал подполковник войск ПВО. Он привел Леонида в кабинет и принялся расспрашивать об учебе.
– И даже диплом начал писать? Молодец, молодец… А над чем ты работал у профессора Лебедева?
– Я… это… классифицировал…
– Еще не проинструктировали, да? – проревел подполковник.
Леонид кивнул.
Получив инструктаж от старшины, Леонид попросил разрешения подать рапорт о своей деятельности в Институте точной механики и вычислительной техники. Подполковник Сапустин махнул рукой:
– Ты работал над подпрограммой для перевода вычислительных программ.
– Так точно, – отчеканил Леонид, хотя на языке у него вертелся вопрос.
Сапустин криво усмехнулся:
– С какой целью?
– Упростить разработку программ, – ответил Леонид.
Подполковник нетерпеливо взмахнул рукой, и недавний студент отбарабанил:
– Управление математическими машинами посредством ввода нулей и единиц – долгий и весьма утомительный процесс, все это чревато ошибками. Такую работу должны выполнять за нас машины. Для этого и нужны переводческие программы. Вводится короткая команда, которая затем автоматически переводится в нули и единицы.
Очередной взмах рукой.
– Цель заключается в том, – продолжил Леонид, – чтобы когда-нибудь можно было давать машине инструкции на русском языке.
– Ага. То есть речь о далеком будущем?
– И да, и нет, товарищ подполковник. На данном этапе уже достигнуты первые промежуточные успехи. Но предстоит еще решить проблему с малым объемом памяти и устройствами ввода данных.
– Ясно, – сказал Сапустин и достал из ящика стола связку ключей. – Тогда, Птушков, к делу.
Подполковник привел Леонида в ярко освещенный бункер и указал на ящики выше человеческого роста, громоздившиеся у грузового лифта. Судя по перевернутым надписям и рисункам, ящики полагалось хранить в вертикальном положении. Этот факт Леонид никак не прокомментировал.
Во-первых, подполковник не спрашивал его мнения.
Во-вторых, Леонид совершил частую ошибку новобранца, разглядев глубокий смысл за обычным пренебрежением к инструкциям.
В-третьих, только Леонид подумал было, что его молчание могут принять за недостаток бдительности, как Сапустин объяснил, что ответственные за разгрузку болваны сидят на гауптвахте и такая же участь постигнет и Леонида, если он допустит хоть малейшую халатность.
Оставалось неясным, почему, если ошибку заметили и виновные строго наказаны, ящики все еще не поставлены как надо. Тем временем Сапустин наконец перешел к делу:
