Я поправил джинсы. Эта молния загонит меня в могилу. Сегодня утром защемила последние трусы. А предназначенные на них деньги я потратил на Джоди в «Макдоналдсе». Да еще пришлось купить ей динозавра, чтобы помалкивала насчет нашего свидания с мамой.
– Спасибо, нет, – проговорил я.
– Ой, перестань.
– Я уже поел.
– Здоровенный парень вроде тебя не справится с маленьким куском мяса?
Я промолчал. Пусть какой-нибудь здоровенный парень ответит вместо меня.
– Прошу тебя, – настаивала Келли. – А то придется отдать собакам.
– А как же ваш муж? – поинтересовался я.
– В рот не возьмет. – В тоне ее слышалось раздражение. – Он ужинает в другом месте.
– Ну ладно, – согласился я.
Вилку в мясо я вонзил с такой энергией, словно оно сейчас убежит.
– Пива хочешь? – спросила она.
– Конечно, хочу.
Она вернулась с «Микелобом». Я уже почти взял бутылку в руку, когда она спросила:
– Погоди. А лет тебе достаточно?
– Не совсем. Мне девятнадцать. То есть двадцать почти. Через пару месяцев стукнет.
– Вот оно как! – выдохнула она и села напротив меня. – Ребенок. Дитя.
И что мне стоило соврать? Может, рассказать ей еще и про Бренди Кроуи, и про свидание с мамочкой в тюрьме, и про то, как писался от побоев папаши, и еще кое про что? Чтобы у нее окончательно сформировался образ полного дебила.
– Я думала, ты старше, – призналась она.
– А я и старше своих лет, – промычал я с полным ртом.
Келли засмеялась. Не вижу ничего смешного. Все серьезнее некуда. Хотя пусть ее хохочет. У любой бабы спроси, что в мужике самое главное, и она ответит: чувство юмора. Соврет, конечно, но что-то в этом есть. Иначе что цепляться к этому самому чувству юмора?
– Очень вкусно, – похвалил я свинину. И не соврал. В жизни своей не ел ничего столь нежного, сочного и ароматного.
– Спасибо, – улыбнулась она.
Похоже, мой комплимент насчет еды порадовал ее больше, чем похвала дому.
– Джоди тоже понравились отбивные. Съела целых две штуки.
Дверь с грохотом распахнулась, и трое детишек ворвались в дом. Дети Келли были загорелые и темноглазые, Эсме нахлобучила на голову темно-синие волосы Белоснежки, а Зак щеголял желтыми космами.
Они резко затормозили. Эсме налетела на Зака, и тот обеими руками отпихнул ее. Высунутый розовый язык несколько портил ее ангельское личико, а Зак ухмылялся, будто бывалый солдат, повидавший на своем веку не одну битву.
– Вы забыли закрыть дверь, – мягко упрекнула Келли.
– У нас есть что покушать? – осведомилась Эсме.
– Вы же только что поужинали, – удивилась Келли. – Пойди закрой дверь.
– Мы хотим десерт.
– Я еще даже тарелки не помыла. Погодите немного.
– Ты ела свиные отбивные? – спросил я у Джоди.
– Ага, – ответила та. – Мне понравилось.
– Ты же терпеть не можешь отбивные.
– Те, которые ты готовишь. Они на мочалку похожи, не жуются.
– Думаю, все дело в маринаде, – засмеялась Келли. – Это очень просто. Яблочный сидр, лимонный сок, мед и соевый соус. Могу дать тебе рецепт.
– И еще рецепт макарон и бобового супа, – горячо попросила Джоди.
– Это тоже просто… – Келли замерла. – Эй, а где ваша обувь?
Они все были босиком.
– Во дворе.
– Лето еще не наступило, – строго сказала Келли. – Ну-ка несите обувку сюда. Немедленно.
– А Круз сегодня пришел в школу в шортах. – Эсме упрямо вздернула подбородок.
– Который Круз?
– Круз Левандовский.
– А мне-то до него что за дело?
– Его отец – воспитатель, – отчеканила Эсме.
Келли закатила глаза:
