– А вот с моей стороны она была заперта, – надулась я, – точнее, с вашей стороны. Если бы было наоборот, то мы бы увиделись гораздо раньше.
– Моя вина, – Маха горестно склонил голову, – что целых два дня вам пришлось терпеть невиданные муки одиночества и затворничества, к коим вы вряд ли были приучены в своем мире.
Я машинально кивала, привычно пропуская половину фраз мимо ушей, когда последние слова заставили меня вскинуть голову. Идзимн запнулся на полуслове, «говоритель» забулькал.
– Простите, лайнере, я забыл, что это является вашей тайной.
– Откуда вы знаете? – прошептала я, недоумевая, где могла оплошать.
– Я, видите ли… Ваша Льйи Тайги, она совершенно удивительная, а я… В общем, вуаль не является преградой для моего взгляда, – локарн развел руками, – не представлялось возможным сообщить вам о своей осведомленности раньше, так как я не знал, кому еще подобное известно.
Я хмуро взирала на Маху. Откуда он взялся такой деликатный?
– Не знала, что локарны способны на нечто подобное.
– Они не могут, то есть я тоже не мог раньше, до несчастья, а теперь вот, оказывается, могу.
– Угу, – согласилась я, – надеюсь, вы и дальше будете держать это в тайне?
Дальнейшие полтора часа идзимн посвятил тому, что в разных выражениях уверял меня о своем молчании. Я уже давно думала о своем, когда на ум неожиданно пришла посторонняя мысль.
– Знаете, что, дорогой идзимн? – Мой взгляд проник сквозь агрессивное плетение льйини локарна. – А ведь я могу перекрасить вас… То есть вернуть прежний окрас. – Я припомнила увиденных на улицах инсектоидов.
Но мое предложение не нашло ожидаемого отклика, Маха лишь едва качнул антеннами.
– Благодарю вас, лайнере Лиссанайя, но, боюсь, все не так просто, любой плетун может сделать это, но изменения коснулись Льйи Тайги, а манипуляции с этими сферами поддаются очень немногим. Будем надеяться, что, удовлетворив свое любопытство, лиоры дознаватели позволят мне встретиться с профессорами Академии.
Моего сочувствующего кивка оказалось достаточно для его привыкшего к самоистязанию темперамента. Измененной ауры локарна я точно не решусь коснуться.
На следующий день после завтрака я не вернулась в постель, так как чувствовала в себе достаточно сил, чтобы остаться в гостиной и поиграть с кагаршем. Неожиданно в комнате появился мой тюремщик, не иначе он просочился в щель под дверью, потому что ни единого звука от порога я не слышала.
– Следуйте за мной, лайнере, у вас назначена встреча с дознавателем.
– Э…
– Можете взять с собой своего друга.
– А?..
– Нет, как-то специально одеваться для этого не требуется.
– Ну а…
– Личность дознавателя не является секретом, это принц Меаранатового Дома. – Дроу в балахоне невозмутимо ожидал, пока в моей голове сформируется очередной вопрос.
Непостижимо, как он это делает?! Уголок губ тюремщика дрогнул, как от сдерживаемой улыбки.
– Это профессиональная тайна, лайнере, если у вас закончились вопросы, я готов проводить вас.
Подхватив челюсть и Рюша, я последовала за ним. Невероятно, его льйини оставались абсолютно неподвижны, и, готова поклясться, он не касался моих!
Мы поднялись на виток и вошли в одну из дверей. Обстановка комнаты, оказавшейся за ней, была настолько странной, что мои брови поползли вверх. Дроу велел ждать и ушел, снова оставив меня одну. Интерьер больше подошел бы для какого-нибудь борделя, на худой конец, одного из салонов Мулен Руж, что-то я повторяюсь. Вся отделка стен, пола, потолка, шторы были различных оттенков красного. Причем шторы обрамляли те же стены, затянутые пурпурной тканью, на полированном темно-бордовом полу прямо посередине комнаты стоял стол и стул с резными ножками. И сиденье стула, и крышка стола были обиты ярко-красной чешуйчатой кожей. Создавалось впечатление, что прежнюю мебель вынесли и поставили то, что первое подвернулось под руку.
