Наверху возникло движение. Малыш проснулся, и нужно было спешить исполнить задуманное. Десять минут и будет результат, и будет видно.
Валера лёг под лестницей, заняв такое положение, чтобы можно было подумать, что он упал с неё головою вниз. Первоначально он хотел разлить кругом чего-нибудь красное, что походило бы на кровь, но потом подумал, что это будет слишком, и решил воздержаться.
Наверху раздался топот. Теперь было совершенно очевидно, что Миша поднялся и направляется вниз. Интересна только его реакция. Только реакция на смерть близкого человека.
Валера лежал с закрытыми глазами, а потому не мог видеть, что происходит, но он пытался представлять. Вот появляются маленькие ножки, обутые в мягкие пушистые тапочки. Ничего не подозревающий ребёнок направляется на кухню, чтобы найти отца и съесть чего-нибудь. Вот он застывает на верхней площадке и округлёнными не то от ужаса, не то от удивления, а может, и от того, и от другого сразу глазами смотрит на распростёртое внизу тело. Вот он сбегает ниже, останавливается, ещё ниже… И… Что «и»?
Валера не мог представить, что сейчас твориться с сыном, и едва подавил в себе желание открыть глаза, настолько оно было велико. Он-то ждал, что Миша закричит, но тот не кричал.
Он даже не стал подходить близко к отцу. Минуту спустя Валера услышал робкие шаги отступления. По-прежнему царила тишина, а Миша возвращался в спальню.
* * *
Малыш проснулся около двенадцати. Сразу же он почувствовал, что что-то не так. В силу своего возраста он не мог сказать, что именно. Может, повлияла погода, бесившаяся за окном, может быть, отсутствие отца. Но было очень тревожно.
Некоторое время он просто лежал и смотрел в потолок. От вчерашней умиротворённости не осталось и следа. Ночной страх вернулся и грозил причинить стресс. Он словно решил отыграться за то, что вчера мальчик смог с ним справиться. Надо было найти папу.
Миша соскочил с постели, но быстро ретироваться из комнаты не удалось, потому что вчера из-за своего состояния он закинул тапочки далеко под кровать. Там было темно. Очень темно. И страшно.
В конце концов, ребёнку удалось добраться до своих тапочек, и он, подпрыгивая точно мышь при каждом порыве ветра, ударяющего в стену, пронёсся в сторону лестницы. Всё это время – с того момента, как проснулся, и до того, как добрался до лестницы – он судорожно пытался понять, что с ним происходит. Весною он много общался со своими ровесниками – соседями по двору, но они никогда не говорили, что с ними когда-либо происходило подобное. С другой стороны, с ним самим такое произошло впервые. Детство – это такое время, когда всё вокруг кажется удивительным, упоительным… И страшным. По крайней мере, для Миши окружающий мир во многом был страшным, хотя и прекрасным тоже.
Он надеялся, что отец на кухне, или, в крайнем случае, в гостиной, ведь в довершение всего было ещё и темно. Призрачно.
Да был бы он вообще дома! Но тут…
В сгустившемся сумраке Миша увидел, что внизу под лестницей что-то лежит. Даже не что-то, а кто-то. Малыш спустился на несколько ступеней вниз и понял, что это лежит его отец.
Крик застрял в Мишином горле. Возможно, окажись под лестницей то чудище, которое всегда пряталось, то Миша закричал бы, но сейчас он не мог выдавить из себя ни звука. Вот это было по-настоящему страшно.
Вихрь чувств, эмоций и мыслей, обуял несчастного мальчугана. В тот момент он совсем «отключился» от реальности.
