Неожиданно крысиный визг внизу резко усилился, стал другим, паническим. Лестница задвигалась и задрожала под сильными ударами. «Крысы-мутанты отбивают у обычных крыс Васькин труп!» – подумал Виктор. Он вытянулся на лестнице во весь рост, нащупал вверху исправную перекладину и стал подтягиваться, одновременно цепляясь ногами за гвозди и неровности на жердях. Вдруг он почувствовал, что кто-то лезет по лестнице вслед за ним. Виктор, рискуя сломать перекладину, дернулся вверх, в это время чьи-то острые зубы вонзились в его ботинок. Почти умирая от ужаса, Виктор другой ногой нанес удар по напавшей на него твари, ботинок сорвался с ноги, и тварь полетела вниз, стуча по перекладинам. Виктор сделал еще рывок и вывалился из колодца на дно верхней камеры. Не позволив себе и самой краткой передышки, напрягая остатки сил, бросился к следующей лестнице – и вверх, вверх, вверх…
Опомнился Виктор лишь тогда, когда вылез из Черной дыры на поверхность. Он скинул рюкзак и упал навзничь в траву. В безмятежном небе занималась утренняя заря. Из спящего поселка доносился задорный крик петухов, а по склону Лысой сопки поднимался к нему… Васька Пьяных собственной персоной. Был он сосредоточен и суров лицом, а на плече его висело двуствольное ружье.
– Васька!
– Витюха!
Друзья бросились в объятия друг друга, восклицая одно и то же:
– Ты живой?.. Ты живой… Ты живой!
– Не только живой, но и с золотишком! – Виктор небрежно пнул рюкзак с добычей. – А ты на охоту?.. Вроде бы не сезон…
– Издеваешься! – обиделся Васька. – Тебя спасать иду!.. Как только раздобыл ружье, сразу собрался…
– А я уже решил, что это твой труп там лежит, крысами изъеденный.
– Где?
– В одной из камер ствола, где-то на середине глубины… Там с лестницы кто-то сорвался… У меня фонарь давно не светит, и я думал, что это ты.
– Всё-таки он полез!
– Кто?
– Прохор, – Васька стянул вязаную шапочку с головы. – Он же выследил нас, когда мы за дробилкой возвращались. А потом, выходит, увидел, что я снова дома, и поперся крысятничать… Да, такие дела… Хоть и с говнецой был человек, а всё равно жалко…
Помолчали немного, потом Васька попросил:
– Покажи, что намыл.
– Имей в виду, я в полной темноте работал – и лампочка перегорела, и батарейка сдохла, – сказал Виктор, развязывая рюкзак и мешок.
– Сейчас посмотрим, – Васька запустил руку в мешок и вытащил горсть песка. – Ну… неплохо, Витюха, неплохо!.. Примесей, конечно, полно, но, если в темноте, то ты молодец!.. Кредит закроешь – это точно!.. Ты всё там перемыл?
– Еще, наверно, больше половины кучи осталось.
– Клёво!.. Тогда предлагаю сейчас это золото здесь где-нибудь спрятать и пойти домыть остаток.
– Нет, Вася, извини, я такого там натерпелся, расскажу – не поверишь!.. Я туда больше не пойду ни за какие бабки и тебе не советую… А это золото давай поделим пополам.
– Что же там такое?
– Мутанты… крысы-мутанты размером больше твоего Полкана.
– Да ну! – не поверил Васька.
– Смотри! – Виктор раздвинул лохмотья изодранной рубашки и показал кровоточащие следы крысиных когтей на груди и животе.
– Ни хера себе!.. Однако!.. Но теперь у нас есть вот такая пушка, – Васька потряс ружьем, – и полсотни картечных патронов!
– Нет, Вася, нет… Может быть, потом…
– Потом поздно будет… Прохора хватятся дня через два, начнут искать, народу навалит в шахты без счету, и, зуб даю, наткнутся на наше место… А там наши вещи, дробилка… Тогда срок за незаконную добычу нам обеспечен, а то еще и убийство Прохора пришьют… Нет, надо срочно спускаться, домыть крошку, а потом завалить вход в рудный штрек… Там, походу, в забое еще руды полно осталось… Позже, когда всё утрясется, можно будет снова спуститься…
