– Люди беспокоятся. Особенно твоя дядька, потому что не знает, куда ты делся, – спокойно сообщил эльф, нутром ощутив, что у сопляка хватит умения ими воспользоваться. – Тебе стоило предупредить его об уходе.
– Ого! А ты, значит, тоже волновался?
Таррэн пропустил откровенную издевку мимо ушей: все еще помнил предостережение короля Мирдаиса – быть терпеливым.
– Нет. Просто в лагере тревожатся. Вернись.
– Потрясающе! – вдруг в голос расхохотался мальчишка. – Вежливый эльф! Да еще и темный! Мама, роди меня обратно! Нет, малыш, ты слышал? Он до меня сни-зо-шел! Куда бы записать, а то никто не поверит?!
Второго оскорбления перворожденный не стерпел: быстрее молнии метнулся вперед, намереваясь ухватить дерзкого сопляка за ворот, а затем хорошенько встряхнуть, чтобы впредь следил за языком. Уже почти схватил и… едва успел отдернуть пальцы.
КЛАЦ!
Перед глазами мелькнуло белое, сухо щелкнули острые зубы, а Карраш разочарованно фыркнул! Он низко пригнул голову и уже почти прыгнул на ощетинившегося эльфа, как в тот же миг маленькая рука властно дернула его за ухо и стальной голос сухо произнес:
– Я сказал: нет. Не сейчас.
Гаррканец досадливо дернул хвостом, но перечить не посмел: хозяин, хоть и молодой, умел быть жестким, поэтому Карраш лишь многообещающе покосился на ушастого урода, от которого было столько беспокойства, а почувствовав твердую ладонь на холке, послушно пригнулся.
Мальчишка ловко взлетел ему на спину и без единого звука развернул коня в сторону лагеря, оставив раздраженного эльфа одного. Тот секунду колебался между страстным желанием выбить из сопляка всю дурь и разумным решением обождать с этим хотя бы до утра, но потом все-таки решил не торопить события.
– Ничего, малыш, – вдруг донесся из темноты преувеличенно ласковый голос Белика. – Вот вернемся домой, тогда и цапнешь его от всей души. Куда понравится, я тебе обещаю. Знаю, что он мерзкий, чернявый и отвратительно пахнет, но, боюсь, Дядько нам обоим уши оборвет, если сцепимся с этим темным. Шансов у него, конечно, не будет, но все равно обидно пристукнуть его тут по-тихому, когда никто не видит. Понимаешь? Умница ты моя. Тогда пойдем обратно, а то наши уже наверняка решили, что он нас сожрал… столько слухов про этих ушастых монстров ходит, что прямо сам начинаешь верить… и откуда только берутся? Гм, пожалуй, мне стоит придумать парочку новых!
После чего послышался тихий свист, незаметно сложившийся в мотив «Откровений лесной нимфы», при первых звуках которого любого эльфа перекашивало от бешенства. Надо сказать, песня была на редкость пошлой, потому что велась от лица юной прелестницы, которая весьма откровенно сравнивала впечатления от общения с мужчинами разных рас. Причем ушастым в песне доставалось по полной программе: острый язычок маленькой ведьмы не раз проходился по поводу длины их… ушей, неоднократно намекал на нетрадиционные вкусы, а в довершении всего славил, как самых нудных, нерасторопных и весьма посредственных партнеров.
Заслышав знакомую мелодию, Таррэн зарычал, едва не ринувшись следом. Но тягаться в скорости с гаррканцем было глупо, убивать агрессивную скотину, чтобы добраться до его поганца-хозяина – нелепо, а бежать следом и выкрикивать ответные оскорбления – недостойно потомка древнего рода.
Лишь поэтому взбешенный эльф сдержался. Но мысленно поклялся, что вскоре найдет способ надрать наглому сопляку тощую задницу так, чтобы тот навсегда зарекся дерзить.
