– Я постараюсь, – искренне заверила Настя. Она это и без него знала, да и никогда не относилась к детям как к работе.
– Вот и хорошо! – Артём поднял виски и, когда Настя повторила жест, стукнул донышком о ее бокал. – Мне будет спокойнее, когда я вернусь в Майами.
– В Майами? Постой, твой универ же в Чикаго!
– Я так и сказал! – он был очарователен в своем показательном шалопайстве. – И давай уже номерами телефонов обменяемся, а то как неродные.
– Зачем? – Настя бы не прочитала двусмысленного подтекста в предложении, если бы не всегдашнее выражение лица, которое в любую фразу Артёма вносило ощутимый привкус флирта.
– Так звонить тебе буду – каждый день ровно в десять по Гринвичу. Спрашивать, чем занимаешься, что на тебе надето… ну, ты же занималась уже сексом по телефону?
– Что?!
Он выдохнул обреченно.
– Oh, my fuckin' ass… Вас в училки по отсутствию чувства юмора набирают? Мне нужен твой номер на случай, если вдруг пойму по разговорам с сестрой, что у нее проблемы. Или, наоборот, тебе понадобится моя помощь. В крайнем случае, конечно. По какому поводу нам еще с тобой общаться?
Настя окончательно стушевалась и даже покраснела. Чтобы скрыть это, полезла в сумочку за телефоном и забормотала извиняющимся тоном:
– Это ты правильно придумал. Мне твой номер точно нужен! Вероника иногда так упрется в какую-то мелочь, хоть убейся – с места не сдвинешь. А вот тебя могла бы и послушать – так что в таких случаях буду призывать твою экстренную телефонную помощь.
Артём взял из ее руки мобильник и набрал свой номер. Сохранил под надписью «Служба спасения». Открылся журнал вызовов.
– У тебя тут пропущенных звонков… Ты на беззвучке, что ли? Или прячешься от кого? – Настя попыталась отобрать у него сотовый, но Артём, увлекшись, повернулся в другую сторону. – Да погоди ты, я себе же еще сохранить должен… Мама, мама, мама, Сеня, мама, мама. Да эти дамы тебя просто на куски рвут!
– Сеня не дама! – возмутилась Настя. – Он парень мой!
– А-а, прости, – Артём, получив вызов с Настиного номера, тут же отдал ей телефон. – Значит, Сеня? И это не сокращение от Есении, Ксении или чего-то еще, приходящего на ум?
– Арсений он, – буркнула Настя. Перезванивать Сене она пока не собиралась – сделает это уже из дома. – Арсений – это почти как Артём, только с небольшой разницей! Так что не тебе выкаблучиваться по этому поводу.
– И правда, похоже, – согласился он с нескрываемой иронией. – Вот только из-за этой разницы меня уже Сеней никто не назовет. А мне и этого достаточно для счастья.
Настя ощутила прилив раздражения, которое и заставило ее сказать:
– Тебе самому еще не надоело корчить паяца? Такой весь из себя шутник, легкомысленный болван, ничего святого, бла-бла-бла…
– А кто я, если все это только «корчу»? – Артём поинтересовался неожиданно серьезно.
Именно его тон и заставил Настю подумать над ответом:
– Подозреваю, что тебе скучно. И интересует тебя только Вероника… С остальными ты общаешься неискренне.
– Мне не скучно! – зацепился Артём только за это утверждение.
Настя поразмыслила еще:
– Или нет… не скучно! Просто ты играешь в того, кого от тебя ждут! Точно… – Настя и сама поразилась собственной догадке. – Богатый сынок обязан бросить институт тут, а потом пожелать учиться за границей, обязан окружить себя миллиардом друзей, проводить все время в вечеринках и менять девушек как перчатки. Это настолько шаблонный образ избалованного парня, что даже смешно! Слишком очевидно и предсказуемо, чтобы тут не было подвоха. Ты изображаешь того, кого все ожидают увидеть – и из этого они делают вывод, что с тобой все в порядке!
