Темных Дел Мастер - страница 61

Эдейн вздохнул, похоже, немного расстроенный дополнительными вопросами, но все же ответил:

– Существуют три основных понятия в некромантии: «поднять», «призвать» и «оживить» и между ними огромная разница. Поднимают зомби или умертвие. С зомби вообще все просто – им внушают определенную команду или простой порядок действий, не требующий мозговых усилий, так как думать самостоятельно ни не способны. Умертвие – это более сложное создание. Их наделяют некоторым интеллектом и внушают ощущение, что они живые. Могут думать, совершать какие-либо действия, даже испытывать эмоции. Вот как древесный грызль, например. Он осознает себя живым существом, обладает характером, я даже почувствовал его некую симпатию к тебе, уж не знаю почему. Но такое я могу проделать только с животными или полуразумными существами, на более развитых тратиться слишком много энергии, да и знания нужны совсем другие. Я пока только изучаю этот аспект своего дара.

Призывают только душу или ее уловимый отпечаток, такой призывник не обладает телесными формами. Короче, типа привидения, – пояснил эльф, видя, как мои брови медленно поползли вверх.

– Так вот, – продолжил мой остроухий собеседник, – в любом случае, все то, что я перечислил, никоим образом не относится к живым. Все они держатся только на некротической связи с магом, совершившим ритуал. И как только маг перестанет эту связь поддерживать, они исчезнут. А вот оживить… Понимаешь, это значит, найти душу, заставить ее перейти границу мира живых и поместить обратно в тело. Да еще и сделать так, чтобы душа не вылетела обратно, а нашла себе место по эту сторону. Короче, это практически неосуществимо. По крайней мере, я не знаю никого, кому бы это удавалось. Даже про Иришеллу это только слухи.

Я снова посмотрела на брюнетку на картине. Эффектная, статная, она внушала какой-то потусторонний трепет. Мда, такая, пожалуй, и поднимет, и призовет, да и уложит заодно. Попробуй тут не ожить под взглядом этих пронзительных темных глаз…

Эльф осторожно кашлянул.

– Ты, кажется, хотела посмотреть на портрет Мастера Тарка? – напомнил он мне, мягко, но целенаправленно увлекая влево от портрета основателей.

– Что? Ах, да, конечно.

Через несколько шагов Эд остановился и указал мне на картину в бронзовой раме, испещренной мелкими непонятными значками. Это был поясной портрет мужчины, чуть больше, чем в натуральную величину.

– Домиан Тарк, Мастер Бури, – прокомментировал эльф, хотя я и так уже это поняла.

Длинные волосы медного цвета ровной блестящей волной перекинуты через плечи на грудь. Передние пряди убраны назад и закреплены на затылке. Прическа идеальная, волосок к волоску. Лицо расслаблено и безмятежно, уголки правильно очерченных губ слегка подняты в намеке на легкую улыбку. Высокий лоб, довольно широкие брови и выразительные глаза цвета жидкого серебра, которые, на мой взгляд, были посажены чуточку шире, чем нужно. Но в них плескалась буря. Казалось, еще немного и грянет гром, а с потолка посыплются сверкающие молнии. Однако, в целом, нарисованный Мастер казался довольно приятным и не производил отталкивающего впечатления, хотя определить его возраст было нереально. По земным меркам, я бы сказал, что ему лет тридцать пять-тридцать семь, но кто его знает на самом деле. Я продолжала всматриваться в образ великого мага, и вдруг сердце рухнуло куда-то в желудок и сделало там сумасшедший кульбит. Я вдохнула поглубже, успокаивая дыхание, и даже слегка потерла глаза кончиками пальцев. Вновь всмотрелась в картину. Увы, мне не показалось. Домиан Тарк был невероятно похож на мужчину из моего загадочного сна. Конечно, тот человек был брюнет и явно гораздо старше Тарка, но сходство было поразительным. Совершенно необъяснимо пришло осознание того, что это точно не один и тот же человек, но будто бы они близкие родственники. Чуть заметная улыбка на губах Мастера была идентична той, которую я уже видела на лице моего бородатого спасителя в том жутком кошмаре. И как тогда, меня снова накрыло ощущение теплоты и безопасности, исходившее от медноволосого чародея на картине и если бы сейчас портрет вдруг ожил и спросил, доверяю ли я ему, я бы, не задумываясь, ответила «да».