– Вот, попей, – прямо возле уха раздался тихий высокий голосок. Я попытался снова открыть глаза. К моему рту поднесли железную кружку и наклонили её. Я начал пить небольшими глотками ледяную воду. Хватило меня всего на пару глотков, но стало намного лучше.
После того как тошнота немного прошла, я снова попытался подняться. Со второй попытки у меня получилось. Разглядеть что-то было просто невозможно, поэтому я, разумно рассудив, что хуже уже точно не будет, щёлкнул пальцами. Это заклинание получалось у меня уже на автомате. Темноту прорезал появившийся светляк, осветивший окружающее меня пространство.
Представшая передо мной картина находилась где-то между пессимистичной и очень пессимистичной. Комната, в которой мы все очутились, была не слишком большой. Сырые обшарпанные стены, на которых местами виднелись чёрные полосы плесени. Из всех удобств – это ведро, стоящее в одном из углов комнаты, и несколько кружек с водой. Я оглядел ребёнка, сидящего рядом со мной, с ног до головы.
– Тебе сколько лет? – спросил я хриплым голосом. Не знаю почему, я задал именно этот вопрос. Ведь в голове крутились и другие, более актуальные.
– Скоро будет десять, – ответил мальчик.
– Правда? – я покачал головой и тут же охнул от прострелившей виски боли. Надо же, а я думал, что не больше шести.
Отвернувшись от мальчика, я снова начал рассматривать место, в котором оказался. Возле одной стены, не побоявшись на неё опереться, сидел с закрытыми глазами тот самый мужик, из-за которого мы с Гвэйном здесь оказались.
Но в конфликте всегда присутствуют двое. И ещё один виновник лежал прямо в центре комнаты. Когда я пригляделся к нему внимательно, у меня полезли глаза из орбит. Мало того, что он лежал практически без движений, так ещё и был связан обычной бельевой верёвкой, опутавшей все четыре лапы замысловатыми узлами и захватившей челюсти. Такой милый белый комок шерсти со взглядом, полным скорби.
– Что это с ним? – решил уточнить я.
– Он связан, – с готовностью отрапортовал мальчик.
– Я вижу, что он связан. А почему, вы не в курсе?
– Видимо, он сильно сопротивлялся. – Ответил мальчик, пожав плечами.
– А что, пристрелить его было не проще?
– Ну, он очень сильно сопротивлялся.
– А, то есть вязать вот такое вот макраме с узлами, не снившимися ни одному моряку – это гораздо проще, чем просто пристрелить?! – я даже голос повысил от злости.
С трудом встал на ноги и подошёл к волку. Единственное, чем это создание могло двигать – это глазами и хвостом. Глаза он быстро скосил в мою сторону, а хвостом приветливо махнул. Вроде радуется так. От желания пнуть эту тварь меня отвлёк звук открывающейся двери.
По законам всех детективных жанров в комнату вошли трое шкафоподобных горилл с мозгами древесины. Удивлённо осмотрев углы комнатушки, зафиксировав в памяти тусклого светляка, они подошли ко мне и, схватив за плечо, вытащили в коридор. Я шёл не сопротивляясь. Зачем сопротивляться, если меня всё равно доставят куда нужно, только при этом я вряд ли останусь относительно целым.
Отвели меня в третью комнату, если считать от той, из которой вытащили. Комната была тёмная, без окон. Металлический стол, прикреплённый к полу, стул, светильник, испускающий тусклый свет. И, в общем–то, вся обстановка. Бугай швырнул меня на стул, а сам отошёл к стене и замер возле неё, сложив руки на груди.
Где-то минут через десять в комнату вошли ещё трое человек, по внешнему виду больше напоминающих людей, чем те, что притащили меня сюда. Один из вошедших – пожилой мужик с жёстким лицом, покрытым шрамами. Сухой колючий взгляд быстро оценил меня и, видимо, пришёл к выводу, что ничего опасного я собой не представляю. Судя по всему, этот человек на своём пути повидал многое, но разбираться в людях так и не научился. Маг, даже такой необученный, как я, гораздо опаснее, чем все собравшиеся здесь дегенераты.
