И теперь уже Огнезор опустил глаза.
– Больше, чем ты думаешь, – обронил он тихо.
Юноша и сам не понимал, что на него нашло. Откуда такая откровенность? Ведь даже Славе никогда не говорил…
Но сейчас почему-то закатал залитый вином рукав, обнажая запястье, демонстрируя сумасшедшей ученице длинный белый шрам, рассекающий его вдоль вены.
Девочка пораженно уставилась на тонкую светлую линию.
– Я думала, после исцеления шрамов не остается, – только и смогла хрипло выдавить она.
– О, этот мне специально оставили! – со значением усмехнулся мастер. – На память и в назидание. Чтобы знал, что в Гильдии даже умереть нельзя без позволения… Вернись к реальности, Мила! В этой жизни нет места божественным чудесам – только собственной силе и упрямству…
Он встал из-за стола, желая прекратить этот безумный разговор.
– Мне пора, – бросил сухо вместо прощания.
– Мастер! – Девочка вдруг подскочила к нему с какой-то отчаянной решимостью на угловатом лице.
– Ну что еще?
– Возьми меня к себе! У тебя же нет личного ученика, я знаю!
– Что за чушь! – фыркнул Огнезор. – Мила, я ничего не знаю об исцелении! И вряд ли у тебя есть хоть шанс продвинуться в мастерстве Сражения, Слова или Разума! Ну чему я могу научить тебя?
Ее решительность погасла, уступив место глухой безучастности.
– Да, конечно…
Неожиданно это встревожило юношу.
– У тебя неприятности с мастером Темнословом? – напрямик спросил он.
Ученица напряженно подобралась, сверкнула глазами, вновь живо напомнив сердитого звереныша.
– Наставник, кажется, хочет убить меня, – с деланым равнодушием сказала она.
– То есть больше, чем всех остальных? – уточнил Огнезор, не удержавшись от иронии. – Даже несмотря на уникальную силу твоего дара?
Мила насупилась, понимая, что ей не верят.
– Он боится, мастер! – бросила она с вызовом. – Недавно я предсказала ему скорую смерть…
– Очень прискорбно… – сострадательно поглядывая на ученицу, покачал головой юноша. – Прискорбно, что ты сама веришь в подобную ерунду! Впрочем, зная мастера Темнослова, допускаю, что он достаточно ненормален, чтобы поверить тоже…
На лице у Милы впервые за их разговор появилось ехидное подобие улыбки.
– Ладно, – сдался Огнезор. – Я поговорю о тебе кое с кем.
– С кем? – тут же осмелела девочка.
– Я бы сказал, что это пока не твое дело, но так уж и быть… Высокого мастера Веру знаешь?
– Мастер Боли и Разума?
– У нее редчайший двойной дар, способность воздействовать на тело и душу. И уж поверь, в исцелении она куда лучше Темнослова!
– Но, говорят, она давно не берет учеников. – В голосе Милы пробилось сомнение.
– Не берет кого попало. Но ей всегда интересны… необычные случаи.
Юноша не стал уточнять, что для Веры одинаково «необычны» и выдающиеся способности, и какой-нибудь особый вид… сумасшествия. Мила сама, похоже, догадалась. Может, она и ненормальная, но вовсе не дура. Впрочем, чего в ней больше – таланта или безумия, – Огнезор не стал бы ручаться.
Удары гонга неожиданно прервали их странный разговор, возвещая о начале нового часа, напоминая о множестве дел и полном отсутствии времени.
Со вздохом облегчения мастер отодвинул перегородку.
– Только учти, – не удержавшись, предупредил он напоследок. – Вера отличный наставник, но терпеть не может двух вещей. Слабости и глупости. Не справишься – пожалеешь, что не осталась с Темнословом.
– Я справлюсь! – мрачно пообещала Мила, и Огнезор подумал, что уж в ближайшие годы высокому мастеру Вере точно не придется скучать.
