Когда Мэддокса охватывала жажда насилия, порожденная его демоном, с ним происходило то же самое. Бедная девочка не могла справиться со своей природой и, наверное, ненавидела себя за это.
– Как твое имя, рыжая?
Ее губы искривились.
– Имя?
– Да. Имя. Как тебя зовут?
Она моргнула.
– Как меня зовут. – Легкая хрипотца уходила из ее голоса, девушка явно пришла в себя. – Как меня… Ах да. Гвендолин. Гвен. Да, это мое имя.
Гвендолин. Гвен.
– Красивое имя для красивой девушки.
Щеки ее слегка порозовели, она снова моргнула, на этот раз взглянув ему в глаза. На ее губах появилась неуверенная улыбка.
– А ты – Сабин.
Насколько же чутким был ее слух?
– Да.
– Ты не тронул меня. Даже когда я…
В ее голосе звучало удивление, смешанное с сожалением.
– Нет, я не тронул тебя.
Он хотел добавить «и не трону», но не был уверен в том, что это правда. Все помыслы его были сосредоточены на борьбе с охотниками, в этой войне он уже потерял отличного парня, лучшего друга, исцелился от многочисленных ран, едва не стоивших ему жизни, похоронил несколько погибших подруг. Если будет нужно, он пожертвует и этой птичкой, и не важно, хочет он ее или нет.
«Может быть, твое сердце смягчится…» – вдруг сказал демон.
«Нет». Это была клятва, потому что он не хотел, отказывался думать иначе. Произнося это короткое слово, он лишь подтверждал то, что всегда знал, – его нельзя назвать человеком чести. В случае необходимости он не колеблясь использует эту девушку.
Взгляд Гвен скользнул в сторону, и ее улыбка угасла.
– А где твои люди? Они же были здесь. Неужели я… я…
– Нет, ты не тронула их, никто не пострадал. Они просто вышли отсюда, клянусь.
С ее губ сорвался вздох облегчения, плечи расслабились.
– Спасибо.
Казалось, она разговаривает с самой собой.
– Я… о, боги…
Сабин понял, что она заметила убитого ею охот ника. Девушка снова побледнела.
– Он… у него нет… и вся эта кровь… как я могла… Сабин отклонился в сторону, загораживая собой окровавленное тело.
– Хочешь пить? Ты голодна?
Взгляд ее необычных глаз устремился на него, в них вспыхнул живой интерес.
– У тебя есть еда? Настоящая еда?
Каждый мускул его тела напрягся при виде ее оживившегося лица. Девушка находилась буквально в состоянии эйфории. Впрочем, может быть, она просто играет с ним, притворяется возбужденной, чтобы отвлечь его внимание и при первой же возможности сбежать. «Неужели ты стал совсем таким, как твой демон, и все подвергаешь сомнению?»
– У меня есть энергетические батончики, – сказал он. – Не уверен, что их можно назвать едой, но они придадут тебе сил.
Хотя вряд ли она нуждается в силе.
Гвен зажмурилась и мечтательно вздохнула.
– Энергетические батончики… звучит божественно. Я уже год ничего не ела, но представляла себе пищу. Снова и снова. Шоколад и пирожные, мороженое и арахисовое масло.
Целый год без крошки во рту?
– Они не кормили тебя?
Она открыла глаза. Не кивнула и не ответила утвердительно, но в этом и не было необходимости. Печальное выражение ее лица говорило лучше слов.
Как только он закончит допрашивать охотников, каждый из тех, кого обнаружил в этих катакомбах, умрет. Он сам их прикончит. И на этот раз не будет спешить, насладится каждым ударом, каждой каплей пролитой крови. Эта девушка была гарпией, отродьем Люцифера, как сказал Гидеон, но даже она не заслуживала мучительной пытки голодом.
– Как же тебе удалось выжить? Я знаю, ты – бессмертна, но даже бессмертным нужна пища для поддержания сил.
