А потом всё это проходило, и Беатия вновь становилась собой. И злилась только на одного фея во всём белом свете – на Лэннери.
Чтоб его Мааль забрала! Это он во всём виноват и не дал ей, Беатии, спокойно умереть с поцелуем на устах. Разве это любовь?! Он хотел сохранить её жизнь для себя, а как бы решила сама Беатия, его ничуть не волновало!
Она стукнула кулаком по столу, и кувшинчики подпрыгнули, разбрызгивая росу. Вот и результат, которого добился Лэннери – кровь, отравленная чёрной магией.
«Расскажи Наставнице!» Беатия снова хохотнула, представив себе ужас Карисены, когда она выслушает всю правду. Пожалуй, в тот же день Беатия лишится крыльев, а спустя какое-то время её просто убьют, а тело сожгут в магическом пламени. Лэннери об этом даже не узнает, поскольку его самого ждёт погибель в Герийонских горах. «Так ему и надо!» – мелькнула злая мысль, но Беатия прогнала её. И призналась себе: обманул её Лэннери или нет, она его любила и хотела видеть живым. Да, с синяками на лице от её кулаков, но живым.
– Беа, – окликнул её голос Ретане, – такой чудесный день, невзирая на снег! Лети сюда, полюбуемся.
Беатия взяла Илли на руки и без слов устремилась к выходу. Котёнок уютно устроился у её груди и мурлыкал, совершенно не заботясь о том, светлая Беа или тёмная – вот пример настоящей привязанности!
– Смотри, на небе облака курчавые, как овечки, – поделилась сравнением Ретане. – А между ними ясное-ясное небо. Жаль только, наша Звезда облачком не прикрыта, чтобы я хоть не видела её трещин.
Беатия смотрела не на облака, а на золотистый купол, и закусила губу, думая: «А пропустит ли он меня? Ведь чёрная магия всё сильнее отравляет мою кровь. Надо вечером сделать дыру… для завтрашней прогулки… ах нет, нельзя, Карисена заметит. Она ведь не наша старая Наставница».
– Беа, о чём ты опять размышляешь? – вздохнула Ретане. – Ох и трудно мне с тобой… если бы не задание Наставницы…
«Не бойся, скоро вы обе от меня избавитесь», – Беатия ухватила котёнка поудобнее и с безразличным видом отозвалась:
– Сочувствую тебе.
Конечно, Лэннери велел ей не лететь за ним под угрозой лишения крыльев, но чем дальше, тем меньше Беатия считала себя обязанной держать слово. В конце концов, сам-то он обманщик и лжец!
Вечером Карисена позвала Беатию к себе, оглядела с ног до головы пронзительными светлыми глазами, потрогала крылья, отчего Беатия чуть не вздрогнула:
– Как ты? Ни на что не жалуешься, ничего у тебя не болит?
– Нет, – Беатия покосилась в угол, где стояли сосуды с жиром Аргалена и хвостом чудовища. Почему-то смотреть на них было приятнее, чем в суровое лицо Карисены.
– Очень странно, – пробормотала Золотая Наставница, ещё раз дотронувшись до злополучных серебристых крыльев, издавших лёгкий шелест. – У тебя там серое пятно. Тёмно-серое… с небольшой язвой посередине.
Беатия и думать забыла о сосудах в углу.
– Что?!
– Не бойся, – Карисена чувствительно сжала её плечи сильными руками, – мы тебя исцелим. Должно быть, действует то проклятое зелье. Я буду каждый вечер читать над тобой заклинание.
Беатия прикрыла глаза, желая уткнуться Карисене в плечо и разрыдаться, поведав о своих бедах. Интересно, это у всех Наставниц общее – вызывать такие чувства?
– И ничего не делай без моего разрешения, – Карисена отпустила её. – Всё будет хорошо, Беа, не бойся. Мы не оставим тебя в беде, ты же одна из нас.
