Хуже, чем торжество черномага, могло быть только самолюбование. Лэннери так и мечтал заткнуть тому болтливую глотку. Между тем поток красноречия не иссякал:
– У меня есть одна задумка, дружок – не тратить на сохранение крови магию, а предоставить это дело… природе. Да, самой природе, окружающей нас – совместному творению Мааль и Кэаль, пусть Кэаль о том уже не помнит, и способность творить приписала себе, а Мааль – лишь умение разрушать, – черномаг горько усмехнулся. – Но об этом я ещё расскажу тебе. А пока хочу посвятить в свою задумку…
«Нет!» – беззвучно заорал юный фей. Он не желал, чтобы его посвящали в мерзопакостные планы черномага. И смотреть на иссушенные тела Наставниц тоже не хотел. Знал, что пройдёт ещё немного времени, и черномаг выпотрошит их, приколет булавками к стене и станет любоваться, говоря, что это истинно драгоценности в его коллекции.
– Моя задумка – это лёд! – Черномаг неуловимым движением оказался рядом с Лэннери и взмахнул перед ним сосудом. – Сейчас же зима… Удивлён, да? Ну что ж, объясню: кровь можно заморозить, хранить только со льдом, а потом… не пить, а облизывать, – черномаг рассмеялся своим глухим шелестящим смехом. – Осторожно, у тебя глаза так выпучились, что того гляди выпадут на пол! А я уборкой заниматься не люблю, дружок!
Он ещё раз взмахнул сосудом… и тот выскользнул из руки, разбился, во все стороны брызнуло осколками и кровью. Лэннери наконец-то сумел выплюнуть проклятый кляп – и дикий вопль эхом раскатился по всей пещере…
– Эй! Проснись! Лэн! – Встревоженный голос проник в сознание, пещера черномага растаяла, сменилась темнотой и пытливо смотрящим сверху Дергилаем. Лэннери глубоко вздохнул и вспомнил, что они в лесу, заночевали в дупле дуба. Слава Кэаль Справедливой, это был всего лишь кошмарный сон!
– Ты чего? Кричал так, что Ксилина испугалась.
Она и в самом деле всхлипывала где-то сбоку. Скосив глаза, Лэннери увидел взлохмаченную сиреневую шевелюру и подрагивающие узкие плечи.
– Мне снилась кровь, – ответил он, приподнялся и сел, проверив, на месте ли Айя – безотчётный, машинальный жест, хотя в присутствии бодрствующего Дергилая палочке вряд ли что-то угрожало. – И черномаг-нечисть.
– Ох, – пробормотала Ксилина, перестав всхлипывать. – Хорошо, что твой особенный талант – это не вещие сны.
– Да уж куда лучше, – пасмурно согласился Лэннери. Было бы скверно, знай он заранее, что именно такая участь ждёт Наставниц, ведь изменить судьбу никак нельзя. Что должно случиться, то и случится.
– Спите, – велел Лэннери своим спутникам, – я посторожу до утра…
В воздухе повисло: «…и так, и так не смогу больше заснуть».
– Хорошо, – и Дергилай улёгся спать.
В эту ночь не произошло ничего особенного, только ветер свистел в верхушках деревьев, и слышался вой – вроде бы волчий, и в то же время жутковатый, скорее походивший на звуки, издаваемые нечистью.
Конечно, Лэннери не собирался её искать. Как только небо начало светлеть, он разбудил Дергилая и Ксилину, взялся за свиток с заклинанием поиска. Но тот не засветился и не полетел, а свалился из дупла на землю. Лэннери поглядел на смирно лежавший свиток, соображая, и открыл котомку.
– Настало время для моих заклинаний, – натянуто улыбнулся он. Алые феи молча ждали, чем дело закончится. Хоть бы успеха пожелали!
«Боятся спугнуть удачу или помешать тебе сосредоточиться», – прозвенел в ушах голос Айи.
