Вера не обиделась. У нее давно уже и прочно засело в голове, что она нехороша собой. Еще с детского сада, когда она не понравилась мальчику Саше. А может, и не Саше. Разглядывая в энциклопедии бескровные аскетические лица средневековых монахов-математиков, она говорила себе: «Да это же я! Это мое лицо!»
А мама, когда Вера, учась уже в десятом классе, приняла участие в математической олимпиаде, даже приходила в школу объясняться с директором и учителем математики, чтобы не загружали дочку дополнительными заданиями. Но ее не захотели слушать.
– У Веры исключительные способности, – сказал ей Евгений Дмитриевич Горегляд. – Вам бы гордиться такой дочерью. Она может прославить весь наш город. Ей прямая дорога – на мехмат, но сейчас наука в таком загоне… Пусть лучше пойдет на экономический, хоть с голоду не умрет. Но она должна учиться, а вы хотите сделать из нее домработницу! Все равно что микроскопом гвозди забивать!
Другие учителя дружно согласились с Евгением Дмитриевичем. Никто из них не поддержал Верину маму, и той пришлось отступить, тем более что директриса припомнила ей другую сцену такого рода. Всего несколько лет назад столь же шумно и скандально мама «объяснялась» в школе из-за своей старшей дочери, только ситуация была прямо противоположная. Лора училась еле-еле, и мама просила «натянуть» ей оценки, чтобы ее допустили к выпускным экзаменам.
– Вы понимаете, что творите? – возмущалась директриса. – Вы же губите девочку! Это вы ее распустили! Она прогуливает, курит, всем хамит, ведет себя разнузданно. Чего вы добиваетесь? Чтобы она пошла по рукам?
Мама подтянула «тяжелую артиллерию»: своего друга из горкома партии. В 1987 году, когда Лора кончала школу, его слово еще много значило. Оно и стало решающим. Впрочем, учителя сдались довольно легко. Никому не хотелось возиться с Лорой еще год, вот ей и «натянули» тройки в последней четверти. Вся школа, затаив дыхание, ждала дальнейшего развития событий. Сдать экзамен по математике и написать сочинение Лора могла разве что чудом.
Чуда не произошло. То есть Лора сдала экзамены успешно, но задачи за нее решила и сочинение написала Вера.
– Ты должна помочь сестре, – объявила тогда мама тринадцатилетней Вере.
– Это нечестно, – ответила Вера.
– А тебе-то что? Тоже мне принципиальная нашлась! – ввернула Лора.
– Как вы себе это представляете? – не сдавалась Вера. – Я же не могу вместо Лоры пойти на экзамен, меня не пустят!
– Не волнуйся, с этим я разберусь, – успокоила ее мама.
В тот раз мама чуть ли не впервые в жизни заговорила с Верой ласково, даже просительно. «Будь хорошей девочкой», – говорила она папиными словами. Вера согласилась.
Мама заранее достала в гороно экзаменационные задания по математике. Там было два варианта, и Вере пришлось решить оба. Никто ведь не знал, какой из них достанется Лоре! Лора протащила в класс оба варианта и второй, не нужный ей, отдала подружкам, таким же бездельницам, как она сама. В тот год весь класс сдал выпускной экзамен по математике на «отлично».
Мама достала и темы экзаменационных сочинений. Темы были такие: «Средства типизации в рассказе Тургенева «Бурмистр», «Образы комсомольцев в романе Островского «Как закалялась сталь» и свободная тема «Человек – это звучит гордо».
– Только давай попроще, без своих наворотов, – попросила Лора. – Лучше на вольную тему.
Но Вера выбрала Тургенева.
