– Спасибо за комплимент, Оленька. Я обязательно подумаю. Вернусь домой, поговорим непременно. Тема-то, как-никак, довольно щекотливая. А пока держи ключи. До встречи.
– До свидания, Алексей Васильевич.
Глаза девушки полыхнули жарким огнём, она сглотнула комок, вставший в горле от волнения.
«Вот чудачка, – подумалось Алексею. – Девчонка – кровь с молоком. Статная, красивая, а до сих пор не знает себе цены, скрывается от мужчин, думает, вероятно, что просто невезучая».
Алексей помахал молодой соседке рукой и вышел на улицу.
«Распетушился, старый больной козёл», – выругал он себя и забросил рюкзак на плечо.
Трамвай не пришлось долго ждать, и на вокзал Алексей прибыл заблаговременно. Поезд тронулся ровно в восемь сорок пять, строго по расписанию. Алексей оставил вещи в купе и вышел в коридор. Окно было чуть приоткрыто, и напоенный весной воздух прорывался в вагон. Лёгкий сквознячок трепал волосы, щекотал лицо. Перед взором во всём величии предстала темнохвойная тайга. Рассыпанными бусами белели первые подснежники. Упоительная весна набирала силу.
«Кому-то радость, а кому-то грусть», – всплыли в памяти слова песни одного из бардов. Пронзительная тоска невозвратного времени в одно мгновение сдавила грудь. «Безвозвратно, безнадёжно, неизбежно», – родились слова из ниоткуда. Алексей попытался создать четверостишье и долго подбирал рифму. Ничего не получилось.
«Тук-тук, тук-тук, тук-тук», – постукивали колёса на стыках рельс, а в голове Алексея слышались три пульсирующих слова: «Безвоз-вратно, безна-дёжно, неиз-бежно».
– Пройдите в купе, простудитесь, – услышал он за спиной и обернулся. Будто из-под земли появилась проводница.
– У весны махровый характер, окаянный, – добавила она.
Алексей невольно улыбнулся.
– Первая поездка?
– Нет, вторая, – ничуть не смутившись, с гордостью ответила девушка. Она оказалась словоохотливой и, не дожидаясь расспросов, заговорила:
– Сама я из здешних мест. С малых лет любила встречать поезда, мечтала стать проводником. И вот мечта сбылась.
Немного помолчав, спросила:
– А вы как догадались, что я недавно работаю?
– Очень просто. Проводница, насмотревшись на жизнь в поездах, со временем черствеет, ей становится глубоко безразлично, что чувствует пассажир. Она больше молчит, в разговоры не вступает, никогда не заговорит первой. Работу исполняет по принципу: не спрашивают – не сплясывай.
– Вы это серьёзно?
– Вполне.
– Почему так считаете?
– Приходилось много ездить, присмотрелся.
– Вы путешественник?
– Вроде того, – лицо Алексея тронула улыбка.
– А-а-а, – с пониманием отозвалась девушка. – Я вас не утомила своей болтовнёй?
– Что вы, напротив, – протестующее заявил Алексей. – Только, боюсь я, наш разговор не понравится бригадиру поезда. Их братия любит нагрянуть внезапно.
– Ну, и пусть приходит. Отопление моего вагона в норме, тамбур чистый, кипяток есть, следующая станция ещё не скоро. Какие могут быть ко мне претензии?
– Ну-ну, – как-то неопределённо выразился Алексей, и трудно было понять, какой смысл он вложил в это междометие: одобрение, осуждение или снисхождение.
– Смотрела на вас перед посадкой и удивилась размерам рюкзака, – весело заметила девушка.
– Очень большой?
– Громадина. С таким скарбом из дома уходят не на один день.
– Правильная догадка, решил вот поохотиться, насколько духу хватит, – сообщил Алексей, скрывая правду.
– Мой папа тоже охотник, но сейчас он почти не охотится. А вот когда мы жили на Колве – часто пропадал в тайге. Пушнину добывал. Потом мама настояла на переезде, и мы, как и многие другие, покинули тот район.
