– Одежда? – подхватил я шутливый тон. – Не нужна нам эта липкая одежда.
– Нет, нужна. Мы сейчас отправимся в одно интересное место.
– Но я только что приехал, Лиза! Прошло две недели!
– Без малого три недели, – поправила она. – И сегодня у нас будет полно возможностей сказать «привет!», прежде чем мы скажем «доброй ночи». Это я могу гарантировать.
– Такие «приветы» звучат как «прощай».
– Любое приветствие – это начало прощания. Ступай мыться.
– О каком месте речь?
– Тебе оно придется по душе.
– Ага, уже заранее с нее воротит.
– Это художественная галерея.
– Так вот чего мне сейчас не хватает!
– Брюзга чертов! – засмеялась она. – Там будут классные люди, своего рода экстремалы. И они чертовски талантливы. Ты их полюбишь. Это крутая выставка, на самом деле. Но если ты не поторопишься, мы пропустим самое интересное. Как здорово, что ты успел вернуться!
Я скорчил недовольную мину.
– Да ладно тебе, Лин! – рассмеялась она. – Что бы еще осталось в этой жизни, не будь искусства?
– Секс, – ответил я. – И еда. А после еды снова секс.
– В галерее будет полно всякой еды, – сказала она, подталкивая меня к ванной комнате. – И только представь, как благодарна будет твоя голубиная стая, когда мы приедем домой после выставки, которую она очень-очень сильно хочет посетить вместе с тобой и к открытию которой мы наверняка опоздаем, если ты не примешь душ незамедлительно!
Я зашел в душевую кабину и стал стягивать рубашку через голову, когда она повернула кран позади меня. Вода хлынула на мою спину и на джинсы, которые я еще не успел снять.
– Эй! – завопил я. – Это мои лучшие джинсы!
– И ты проносил их несколько недель подряд, – отозвалась она уже с кухни. – Сегодня будешь в джинсах похуже, но почище.
– И еще мой подарок для тебя! – крикнул я. – Он в кармане джинсов, которые ты намочила!
Она возникла в дверном проеме:
– Ты привез мне подарок?
– Разумеется.
– Здорово! Ты очень мил. Займемся им позже.
И вновь исчезла из виду.
– Ладно, – сказал я. – Так и сделаем. После балдежа в галерее.
Уже вытираясь, я услышал, как она мурлычет песню из индийского фильма. По случайности – или же четким попаданием в резонанс под закрученным спиралью куполом любви – песня оказалась той же самой, которую я напевал несколькими часами ранее, идя по улице с Викрамом и Навином.
Потом, собираясь перед выходом из дома, мы промычали-пропели эту песню уже дуэтом.
Уличное движение в Бомбее представляет собой систему, придуманную акробатами, но воплощаемую на практике малоразмерными слонами. Двадцать минут мотоциклетной потехи – и мы добрались до «денежного пояса» Кумбала-Хилл, туго охватывавшего самый престижный из холмов южного Бомбея.
Я загнал байк на парковочную площадку напротив фешенебельной и скандально известной галереи «Бэкбит», у истоков не менее фешенебельной, но добропорядочной Кармайкл-роуд. Непосредственно перед галереей выстраивались роскошные заграничные тачки, из которых вылезала роскошная местечковая крутизна.
Лиза потащила меня внутрь, продираясь через плотную толпу. В длинном зале скопилось человек триста – вдвое больше, чем допускалось правилами пожарной безопасности, предусмотрительно вывешенными на щите у входа.
«Если жара кажется вам нестерпимой, срочно покиньте горящее здание».
Она нашла в толпе свою подругу и подсунула меня для анатомически близкого знакомства.
– Это Розанна, – представила Лиза, сама так же тесно притиснутая сбоку к подруге – невысокой девушке с большим инкрустированным распятием (пригвожденные ноги Спасителя уютно разместились между ее грудей). – А это Лин. Он только что вернулся из Гоа.
