После посещения Одетты меня переполняла нервная энергия. Представив, что проведу долгую ночь, наблюдая, как ползают тени по потолку, я решила выбраться из Вэйфейр.
Я не хотела быть одна, но не хотела и компании.
Потому я отправилась бродить, как делала по ночам, когда нервное возбуждение не давало заснуть, – а таких ночей в последние месяцы становилось все больше. Пахло дождем. Было еще довольно рано, из освещенных свечами дворов доносился гул голосов и звяканье бокалов. Тротуары заполняли люди в платьях и рубашках, слишком теплых для жаркой погоды. Я шла, не смешиваясь с прохожими, оставаясь незаметной – призраком среди живых. По крайней мере, так мне казалось. Я перешла второй, менее величественный мост, соединяющий берега реки Най. Появился легкий туман, увлажнив мою кожу. Я вступила в расположенный на холме район Стоунхилл. Туман немного смягчил жару, но я надеялась, что густые тучи, надвигающиеся с моря, несут ливень.
На вершине Стоунхилл стоял храм Фаноса, Первозданного Неба, Моря, Земли и Ветра. Очертания толстых колонн казались размытыми под моросящим дождем. Я вдруг поняла, что направляюсь именно сюда.
Мне здесь нравилось. Не так высоко, как на Утесах Печали, но со ступеней храма видно всю столицу.
Люди сновали туда-сюда по улочкам и склонам холмов, хотя большинство лавок уже закрылись на ночь. Я смотрела на освещенные факелами номера домов, узкие одноэтажные строения с занавешенными павильонами на крышах…
Жар без предупреждения затопил грудь и прилил к коже. Я замедлила шаги на крутом склоне. Покалывающее тепло покатилось по рукам. Я резко втянула воздух, а сердце заколотилось о ребра.
Это ощущение…
Я знала, что оно означает, на что я реагирую.
Смерть.
Недавняя смерть.
Делая медленные вдохи, я заставила легкие работать, развернулась и стала снова подниматься по склону. Прогнала тепло, подавив, но оно все равно тревожило меня. Я будто утратила контроль. Мой… дар вынуждал идти, хотя я знала, что ничего не сделаю, когда найду источник. Но все равно шла.
Я увидела его менее чем за квартал впереди.
Бога с длинными волосами цвета ночного неба. Он шел по противоположной стороне улицы. Его обнаженные руки казались серебристыми в лунном свете.
Мадис.
Так его звали.
Отступив в узкий переулок, я прижалась к штукатурке, еще хранящей солнечное тепло. Взялась за рукоятку кинжала, спрятанного в складках сюрко. Прикусив изнутри щеку, я наблюдала за богом, а перед глазами стоял маленький ребенок, которого он швырнул как мусор.
Мадис прошел под фонарем и остановился, когда поблизости залаяла собака. Он обернулся к противоположной стороне улицы и склонил набок голову. Собака перестала лаять, но похоже… бог услышал что-то другое. Я начала вытаскивать кинжал.
«Что ты делаешь?»
Голос, зашептавший у меня в голове, был смесью моего и голоса серебристоглазого бога. Я могла ударить Мадиса. Без сомнений. Но что потом? Конечно, смертный, убивший бога, не уйдет незамеченным. Ярость, вызванная тем, что он сделал с ребенком, толкала меня вперед, заставляя не думать о последствиях.
«Что заглушает твой страх и толкает к смерти?»
Слова серебристоглазого бога настойчиво звучали во мне, и я замешкалась. Мадис быстрыми шагами направился в темный переулок между домами. Я выругалась вполголоса и оттолкнулась от стены. Рукоятка кинжала врезалась в ладонь. Я последовала за богом. Дойдя до тротуара, остановилась и бросила взгляд в том направлении, откуда он пришел, думая о покалывающем тепле, которое теперь пропало.
