Не доходя до двери пару шагов, генерал остановился и обернулся к ним.
– Отправьте его первым же рейсом в Вашингтон. Сообщите моей конторе номер рейса и время прилета. Как только зам передаст мне, что мы все получили – и вам лучше постараться, чтобы мы получили абсолютно все, что у вас есть, – вы забудете о произошедшем. Я понятно сказал? Забудете сами и, черт вас подери, позаботитесь о том, чтобы все остальные тоже забыли. О любых расспросах на эту тему незамедлительно докладывать моему человеку, капитану Смиту. Он прибудет в течение суток. Определите его в вашу пресс-службу. Он будет там делать то, что захочет. Ясно?
Генерал вышел, не дожидаясь, пока ошарашенные офицеры отдадут ему честь. Он спешил на самолет.
Весна в Вашингтон приходит довольно рано. Цветущие деревья и клумбы украшают улицы благополучных кварталов города уже в конце марта. Аромат цветения пробивается даже свозь вонь выхлопных газов и испражнений четвероногих друзей человека, которых многие жители столицы держат ради удовольствия и безопасности.
Генерал не обращал внимания ни на радующие глаз краски, ни на менее радующие обоняние запахи. Пока его водитель медленно протискивался сквозь плотный транспортный поток в поисках места для парковки, он оставался погруженным в размышления. Оба сегодня надели штатское, да и сама машина была без опознавательных знаков. В любой другой день генерал попросил бы высадить его, а уже потом искать, где поставить машину, но сегодня даже радовался возможности потянуть время. Это давало повод отодвинуть очень неприятные распоряжения. Генерал начал даже получать удовольствие от вашингтонских пробок, когда от тротуара в квартале от них отъехала машина. Водитель поспешно, нарушая все правила, пересек несколько полос и приткнул автомобиль на освободившееся место. Его начальник криво улыбнулся.
– Отличная работа, сержант, – хмыкнул он. – Ждите меня здесь.
Генералу пришлось пройти пешком до места назначения пять кварталов. Несмотря на плохое предчувствие по поводу предстоящей встречи, шаг его оставался быстрым, уверенным. Он крепко сжимал в руках кейс, почти надеясь на то, что кто-нибудь попытается его выхватить. Незадачливый воришка послужил бы отличной мишенью для распиравшего его гнева. Однако десять часов утра – не самое рабочее время у тех, кто занимается отъемом денег и ценностей у прохожих в этой части Вашингтона. Генерал находился в буферном районе, отделявшем городской центр от злачного Джорджтауна. По утрам и вечерам местные карманники предпочитают орудовать в рейсовых автобусах.
Генерал направлялся к среднего размера зданию из красного кирпича, расположенному рядом с Вашингтон-сёркл и чуть дальше от Центра Кеннеди. Здесь хватало места, чтобы поставить машину, но генерал не запарковался бы в радиусе двух кварталов от места назначения ни при каких обстоятельствах… ну разве что в случае самой экстренной необходимости. Мимо дома он прошел, не повернув головы, хотя его подозрительный взгляд отмечал мельчайшие подробности окружения. Он даже попробовал запомнить улыбающуюся пожилую даму, едва не налетевшую на него во время утренней пробежки. Правда, извиняться за несостоявшееся столкновение никто не стал. Генерал вошел в высокое жилое здание на углу, спустился в цокольный этаж и постучался в дверь одной из квартир. Один из охранников, наблюдавших за его приближением с помощью видеомониторов, нажал на кнопку, замок зажужжал, дверь отворилась, и генерал вошел в третий по дороговизне частный туннель американской столицы.
