Анна всегда считала, что на той фотографии взгляд у нее самый что ни на есть профессиональный. Да, щеки малость бурундучьи, и уши торчат, но к взгляду претензий нет – строгая учительница. А вот поди ж ты…
– Город опустел, и вместе с ним опустела моя жизнь. Но город когда-нибудь оживет и снова наполнится людьми. А у меня все останется по-прежнему, потому что так было всегда.
Анна больше слушала, чем говорила, и мысленно спорила с Лерой, которая, узнав, что у подруги завязалась переписка с романтически настроенным иностранцем, деловито осведомилась:
– Дикпик уже прислал?
– Чего?
– Ну, фотку «хозяйства» своего. Вся Европа тоже карантинит, мужикам скучно, вот они и развлекаются таким способом. Вирт, все дела. Тебе что, турки ни разу не писали?
– Он португалец.
– А, один черт, даже хуже. С турками хоть все ясно: вот моя гордость, посмотри, какой красивый, весь для тебя, покажи сиськи. А этому, небось, романтику подавай.
Но именно романтики в общении с Леандру было маловато – свободный английский он использовал для рассуждений об одиночестве, о том, как тяжело быть одиноким, и еще о том, что одинокий человек не может быть счастлив, особенно если окружающие считают его представления о счастье примитивными и простыми.
– Дом, дети, жена, которая нас всех любит, а мы любим ее. Сад, пляж по выходным. Чтобы было к кому возвращаться с работы. Это разве плохо?
Он говорил ее словами, и это так поражало невероятной странностью, что пару раз Анна чуть не рявкнула: «Где дикпик??»
– Что вообще не так с нами обоими, если мы проводим вечера, делясь друг с другом своим одиночеством и не пытаясь скрасить его бессмысленным и беспощадным виртуальным сексом? – поделилась своими сомнениями с подругой Анна.
– Да он-то секс имеет, – ядовито отозвалась Лера. – Мозги тебе трахает, извращуга островная.
– Португалия не остров, – заметила Анна. – Она на побережье Атлантического океана, но она не остров.
– Ой, да один хрен, боже ты мой. Мать, ну, ты везучая, конечно. Даже на берегу Атлантического океана для тебя нашелся Васенька. Симпатичный хоть? Или опять харя – в три дня не объедешь?
И тут Анна замолчала. Потому что Леандру был по-настоящему хорош собой. Так хорош, что сердце у нее замирало в молчаливом восторге. Ну, может, пока не сердце, а чего другое, но как только раздавался звонок скайпа, мозг Анны начинал вырабатывать эндорфины в количестве, достаточном, чтобы сделать счастливым все население Москвы.
– Симпатичный, – сдержанно сообщила она и с радостью отметила, что там, где раньше «болел» Васенька, теперь фонтанчиком бьет радостное возбуждение.
Анна знала, что виртуальные романы развиваются стремительно и заканчиваются внезапно, оставляя после себя вполне реальную сердечную рану. Знала и то, что глупо относиться к ежедневной болтовне по скайпу как к отношениям. Глупо краситься и укладывать волосы, будто собираешься на настоящее свидание. Глупо привязываться.
Она знала все. Но спустя две недели убила бы того, кто помешал бы ей не ответить на сообщение. К счастью, в пустой квартире и в пустой Москве таких смельчаков не нашлось.
– Ты, главное, не вздумай влюбиться, – наставляла Лера, – относись к нему как к порно-тамагочи: рано или поздно сдохнет, зато нового завести не вопрос вообще.
Леандру с его четким иберийским профилем, вьющимися волосами и глазами цвета горького шоколада совсем не походил на тамагочи, тем более, порно, потому что ни разу не перешел границы пристойности. Это Анну удивляло, радовало и немного разочаровывало.
